Эта свирепая Ева (сборник)
Шрифт:
По окончании этой краткой речи происходит прискорбный инцидент. На палубе неожиданно появляется… Киперфлак. Вид у него довольно-таки потрепанный, морская фуражка лихо сдвинута на затылок. Он устремляется к группе сотрудников, но на полдороге его останавливает грозный голос Кудоярова:
— Лев Маркович, подойдите ко мне…
Несчастный «заяц», как говорится, «на полусогнутых» приближается к Кудоярову.
— Что это значит? Как вы попали на корабль? Кто вам разрешил? — гремит начальник экспедиции.
Лев Маркович начинает лепетать что-то неубедительное, но и так все ясно: он скрывался где-то в недрах материальных складов, среди консервных банок и кип белья, полностью, так сказать, обеспеченный всеми видами пищевого и вещевого довольствия. Забыл он только об одном — о пресной воде. Зато спирта было сколько угодно, и этот тонизирующий напиток с успехом восполнял недостаток мужества.
— Вы пьяны! — продолжает Кудояров. — Запереть его в форпик, — приказывает он боцману.
В этот момент озорная волна прокатывается по палубе и увлекает за собой Киперфлака.
— Человек за бортом! — этот тревожный крик у всех на устах.
Тотчас следует всплеск: капитан Лех, не задумываясь, кидается вслед за тонущим. Всем известно, что Лев Маркович, хотя и лихо носит морскую униформу, но плавать не умеет. Капитан Лех, несмотря на возраст, чувствует себя в воде как рыба. К несчастью, волна ударяет его головой о якорную лапу. На несколько секунд он теряет сознание и, придя в себя, успевает шепнуть новой набегающей волне: «Прощай», ибо океан был его стихией, его колыбелью и стал его могилой.
С помощью двух новых добровольцев Киперфлака удается обвязать концом, брошенным с корабля, и вытащить на борт.
На палубе царит молчание, все подавлены гибелью капитана Леха.
Кудояров стискивает зубы, и сквозь них прорывается только одно слово в адрес виновника: «Дерьмо!»
— А ведь Лех Казимирович считал его «пустяковым человеком», — вполголоса роняет Апухтин.
— Как-никак, а все же это был человек… — отзывается Кудояров. — Как ни печально, но предаваться сейчас унынию нет времени. В нашем распоряжении три-четыре часа, пока «Ева» не достигла острова Равенуи. Прошу наблюдать и фиксировать ход эксперимента.
Он скрывается в бункере. Вскоре средний из трех шаров поднимается над палубой. Повинуясь сигналу из рубки, шар раскрывается, как грецкий орех. Внутренность его заполнена множеством рубиновых продолговатых шестигранников, они соединены в конусообразные крупные гроздья, раскрытые, как цветы, навстречу солнцу.
«Так вот где был «пефехватчик», — осеняет Апухтина. — А я-то голову ломал! Просто, как все гениальное…»
Сейчас почти вся мощность корабельной электростанции переключена на «Перехватчик», а мощности этой хватило бы на нужды целого города. Кристаллы наливаются рубиновым светом. «Академик» начинает двигаться параллельно стене по «скаковому кругу дьявола». Шар медленно поворачивается, облучая ее своим прибором.
Глазам наблюдателей открывается поразительная картина: на месте стены возникает колоссальный цветной занавес, переливающийся всеми цветами радуги. Северное сияние под тропиками!… Это зрелище потрясло бы и мертвого. Складки занавеса колышутся, как живые, то пурпуровые, то зеленые, то синие, ежесекундно сменяясь. Апухтин видывал северные сияния, но они по яркости и великолепию не шли ни в какое сравнение с этими поистине волшебными эффектами.
— Так это и есть результат воздействия антиэнергии, вокруг которой было столько разговоров? — спросил потрясенный Депре.
— Антиэнергия — это не совсем точно, это условное название, — отвечал Кудояров. — «Перехватчик» не уничтожает энергию, он преобразует двигательную, Кинетическую энергию тайфуна в энергию электромагнитную.
…Излучение «Перехватчика» все дальше и глубже проникали в крутоверть адского вихря, нарушая его структуру. Возникала как бы цепная реакция распада: тучи редели, мгла, образованная ливнем, туманом и ветром, истаивала. Площадь голубого неба над головой становилась все шире и уже почти до горизонта протянулась перспектива колышущихся цветных знамен и драпировок.
На глазах наблюдателей облачная стена тайфуна оседала под торжествующими лучами солнца. «Ева» умирала, не завершив свой всесокрушающий путь.
Возвращение
Обратный рейс «Академика» прошел спокойно. Он вошел в бухту острова Равенуи и стал к причалу, украшенному флагами расцвечивания и транспарантами с надписью «Слава передовой науке!».
На острове уже знали о победе «Академика». О нем сообщила лаконичная, как всегда, радиограмма Кудоярова: «В результате генерального эксперимента тайфун «Ева» сегодня в 20.00 прекратил свое существование». Не будь этой победы, на острове не осталось бы ни ангаров, ни зданий, ни лабораторий, да из персонала, вероятно, уцелели бы немногие. Голые скалы да руины оставила бы. после себя свирепая «Ева».
В клубе состоялось чествование участников экспедиции. Только гибель Евы Cap, летчиков и капитана Леха омрачали этот праздник человеческого разума.
А Кудоярову, был торжественно вручен почетный диплом благородного ордена «охотников за тайфунами». Только слова «охотник за тайфунами» были заменены другими — «победитель тайфунов».
Глава XIX. ЛИК АБИССА
…Там, на западе, за Геркулесовыми столпами
простирается «Океан мрака», где в бездонных пучи
нах, именуемых Абиссом, гнездятся ужасающие чудо
вища. Кракен способен целиком проглотить судно.
Гигантские осьминоги увлекают мореплавателей в
бездну. Великий Морской Змей, обвившись вокруг
судна, в своих кольцах раздавливает его, как
орех. Мели, водоросли, рифы и множество других
опасностей и ловушек препятствуют мореходству.
Осло, Норвегия 28 декабря
Дорогой друг Евгений Максимович!
Ошеломляющий успех советского генерального эксперимента и последовавшая вскоре после того победа над циклоном «Клотильда», спасшая Кубу от гибели тысяч людей, а плантации сахарного тростника, основного богатства Острова Свободы от уничтожения, до сих остаются предметом обсуждения скандинавской прессы. Прошу Вас, профессора Румянцева и весь штат «Академика» принять мои искренние поздравления с поразительным научным достижением, которое по значению можно поставить рядом с овладением атомной энергией.