Эта война еще не кончилась
Шрифт:
– Твои черные жены, – ухмыльнулся Басаев, – соскучились по крови. Я дам им возможность показать свое мастерство.
– Ты уверен, что поступил правильно? – посмотрев на убитого Адама, спросил Хаттаб.
– С врагами я жесток, но понимаю давших клятву кровной мести. Шакаев не был нашим человеком. Он помогал нам, а когда придут федералы, будет так же помогать им. Кутаевы отомстили за отца. Они убьют еще троих. Мы не будем им мешать, пока они не перейдут дорогу нам. У старшего из братьев, Исламбека, большие нелады с законами России. В этом он наш союзник.
– Но живущие в России чеченцы ни в чем нам не помогают, – недовольно сказал Хаттаб.
Глаза Басаева потемнели от злости. Он сунул пистолет в кобуру и вышел.
Исламбек остановил «Ниву» и дважды нажал на сигнал. Из дверей
– Исламбек, – узнал он.
– Здравствуй, дядя Ахмет! – Исламбек вышел из машины. – Гучо дома?
– Гучо на войну ушел, – хмуро ответил старик. – Я запретил ему. Эти разбойники испачкали кровью веру в Аллаха. Люди проклинают чеченцев. Наш народ умеет воевать, но он должен жить в мире с русскими.
– До свидания! – Понимая, что старик сейчас начнет выговариваться, Исламбек поклонился и сел в машину.
– Что сказать Гучо? – спросил старик.
– Я его найду, – ответил Исламбек. «Нива» тронулась. Старик долго смотрел вслед машине.
Исламбек остановил «Ниву», пропустил толпу пожилых людей, женщин и детей разного возраста. Все шли пешком. Многие, в основном женщины, несли сумки и узлы.
«Из пригородов уже уходят, – провожая взглядом беженцев, думал чеченец. – На рубеже веков люди бегут с родины от рабства. – Он посмотрел на катившую коляску молодую чеченку. – Что их там ждет? Хотя здесь многих ждала бы смерть. Уговорить ваххабитов оставить город без боя, как это произошло в других городах, в Грозном не получится. – Исламбек стряхнул пепел в открытое окно. – Адам погиб. Аслан тоже. Исмаил тяжело ранен. Хорошо еще Малика и Марият появились. Русский молодец, – вспомнил он Бориса. – У него своя война. Говорит много, но понять, где правда, невозможно. Молодец! Значит, Калмык с ним. Вот бы встретиться! Так, где он может быть? Города он не знает, так что выйти из Грозного наверняка даже не пытался. Надеясь встретить кого-то, может, бродит по улицам. Но ночью должен где-то отсиживаться. Калмык опытный солдат и был в лагере. Это, можно сказать, своеобразная школа выживания. А здесь конкретно Калмыка не ищут. Он был бы очень кстати. В город может вернуться Сулган. Он солдат, и у него неплохая охрана. Двое остальных не самые серьезные противники. К тому же их вина в гибели отца второстепенна. Сулган должен умереть от моего кинжала. И здесь мне поможет Борис. Неплохо бы найти Калмыка. Придется брать и одну из женщин. Снайпер там пригодится. Но Сулган умрет от моей руки. Помощь мне понадобится. – Он бросил окурок в окно, увидел нескольких женщин со снайперскими винтовками. – Вам детей рожать надо, – усмехнулся он, – а вы мужиков убиваете». Проводив их взглядом, Исламбек завел машину.
– Отлично, – сказал в мобильный телефон лежащий на широком, покрытом тигровой шкурой диване мускулистый чеченец с перевязанной головой. – Ты заработал свои деньги. Сумма будет вдвое больше, если узнаешь, где он остановился.
Грозный готовится к обороне. Минируются северные окраины, дома, дороги и брошенные машины. Из Грозного уходят люди. Но выпускают, по словам беженцев, далеко не всех. Передовые части Российской армии подошли на расстояние двадцати километров от Грозного. Авиация и артиллерия наносят точечные удары по пригороду чеченской столицы. В Гудермесе федеральным войскам оказали помощь братья Ямадаевы. В горные районы Чечни прибыли пограничники. Они блокировали участок границы с Грузией на протяжении двенадцати километров. На территорию Чечни небольшими группами через грузинско-российскую границу продолжают переходить наемники. В правительстве обсуждается введение визового режима с Грузией и Азербайджаном…
Раздался грохот близкого взрыва. Денис вскочил и, подхватив автомат, бросился к окну. Снова громыхнул взрыв. Раздались истошные крики. Его лицо обдало волной теплого воздуха.
– Начали подбираться к центру города, – пробормотал он и увидел столб огня примерно в квартале от дома, в котором остался на ночь. Не заметив ни в одной из квартир девятиэтажки признаков жизни, он вошел в подъезд. И на втором этаже нашел приоткрытую дверь двухкомнатной квартиры. По крайней мере уже неделю в квартире никто не жил. Газа не
«Был бы вертолет, еще была бы маленькая надежда на то, что попадут. Летчика можно зацепить из снайперской винтовки. А самолеты… Идиоты! Хотя в подобной ситуации все вели бы себя так же. – Вспомнив, что у него в ранце есть снайперский прицел, достал его и стал смотреть на зарево. – Похоже, какой-то склад шарахнули, – довольно улыбнулся он. Положил прицел в футляр и сел, привалившись к стене. – Видно, армия берется за столицу Чечни. Могут и штурмовать. Тогда все будут обрабатывать артиллерией и авиацией, а потом пойдут войска. И что делать мне? По идее надо сваливать, но, похоже, не успею. Даже если вырвусь из города, прихватят солдатики, и аут. Представляю, что они с русскими наемниками делают! – усмехнулся он. – И ведь не докажешь, что ты здесь, чтобы за голову Басаева попробовать заработать миллион баксов. Да и спрашивать не будут. Отшибут все, что отшибается, и отдадут фээсбэшникам. Те по горячке добавят, а потом, если выживешь, разбираться будут. И кончится тем, что впаяют лет пятнадцать за участие в незаконных вооруженных формированиях. Веселая перспектива. Но это все потом. – Достав сигарету, пошел в туалет. Он курил там, и запах дыма в квартире почти не ощущался. – Найти бы командира с Ильей. Или хотя бы кого-нибудь из них. Прошло уже несколько дней. Где они? Если их взяли, то наверняка устроили бы шоу на площади. По этой части они мастера. Принародно наказали бы русских диверсантов. И западная пресса снимала бы это. Наверняка были бы убитые горем по погибшим на рынке маленьким детям родители. Этого нет, а следовательно, виновных не нашли и, разумеется, валят все на русскую артиллерию. Где же вы?» – вспомнил он своих друзей и двух чеченских девушек.
– Ни хрена себе! – пригнувшись, пробормотал Бабич. – Удачное ты местечко выбрал, – поддел он тоже пригнувшегося Исламбека. – Того и гляди снаряд или ракета попадет, и будет безымянная братская могила. Хотя подобных в городе, чувствуется, будет немало. Начали армейцы долбить по городу. Значит, сейчас готовится ввод войск. Мне-то, правда, от этого не легче. Надо исчезать из города. Ты что мыслишь по этому поводу?
– Я не уйду, – сказал Исламбек, – пока не покончу со всеми. Осталось трое.
– А если тебя на первом из этих троих убьют?
– Значит, отомстит мой сын.
– Нормально получается! Я думал, это уже там, в далеком прошлом.
– Это коснулось нашего рода, – перебил чеченец. – И я могу говорить только за себя и своих родственников. Ты встретил меня и узнал об этом. Большего тебе знать не надо.
– Тоже правильно, – легко согласился Бабич. Усмехнувшись, закурил. – Но что-то делать надо. Сидеть в Грозном опасно. Самолет или ракета атакует, и все.
– А что говорит твой разведчик? – улыбнулся чеченец.
– Плохо принимает, помехи сильные. Вроде пока Грозный штурмовать не собираются. Но это, наверное, дезинформация. Ведь говорили, что Терек переходить не будут. А сами, как оказалось, проводили разведку. Надо сваливать, пока не поздно.
– Я объясню дорогу. Уходи. К тому же две женщины… Они помогут с раненым и укажут дорогу.
– А твой брат?
– Он мой брат.
Борис хотел что-то сказать, но в комнату, постучав и не дождавшись ответа, скользнула Марият.
– Мы видели нескольких людей, – торопливо проговорила она. – Они…
Договорить ей не дал крик и грохот в комнате, в которой лежал Богатырь.
– Духи! – рявкнул Илья.
Хлопнул пистолетный выстрел. Снова кто-то вскрикнул. Борис, с автоматом выпрыгнув из двери и падая на спину, нажал на крючок. Вскинувший автомат коренастый мужчина в американском камуфляже, получив три пули в грудь, упал. Борис откатился к стене и ушел от выстрела выскочившего из прихожей второго. Снова коротко простучал его автомат. Человек с пистолетом, отброшенный пулями, упал. Вверху треснул выстрел винтовки. И тут же еще один.