Этан с Афона
Шрифт:
— А что же является?
— Ну, совершенно очевидно, что вы обладаете свободной волей, иначе вы не могли бы противостоять воле Ваших создателей. Следовательно, вы не автомат, но дитя Бога-Отца, и ответственны перед ним в меру своих способностей, — просветил его Этан.
Си уставился на него с таким изумлением, как будто Этан вот только что у него на глазах отрастил крылья и взлетел под потолок. Похоже было, что никто никогда не открывал ему глаза на эти совершенно очевидные факты.
Си напряжённо подался вперёд.
— Что же я тогда для вас, если не монстр?
Этан задумчиво почесал подбородок.
— Все мы остаёмся
— «Разумеется»?! — эхом отозвался Си. Он подобрал к себе руки и ноги, сжавшись всем телом в тугой узел. Из-под плотно сжатых век текли слёзы. Он грубо обтёр лицо о колено штанов, и слёзы размазались по раскрасневшемуся лицу блестящей плёнкой.
— Проклятье, — прошептал он. — Я — универсальное оружие. Я — суперагент. Я прошёл всё и выжил. Как вам удалось заставить меня плакать?
Вдруг он яростно произнес:
— Если я узнаю, что вы мне солгали, клянусь — я убью вас.
В устах другого человека эти слова могли показаться пустой угрозой. Но, напоённые горечью, пронизывавшей загнанного и озлобленного Си, они были тяжелы, как удар в живот.
— Вы, очевидно, крайне утомлены, — с тревогой произнёс Этан, пытаясь утешить юношу.
Си никак не мог вернуть самообладание, хотя и пытался это сделать, дыша тщательно, как йог. Этан обшарил взглядом комнату, обнаружил носовой платок и протянул его юноше.
— И ещё, я полагаю, если вам в последнее время приходилось глядеть на мир глазами Миллисора, то вам пришлось нешуточно тяжко.
— Вот это точно, — поперхнувшись, ответил Си. — Мне приходилось постоянно залезать ему в голову с тех пор, как эта штука, — он опять коснулся головы, как будто она болела, — выросла и заработала в полную силу, а было это, когда мне исполнилось тринадцать.
— Фу-у-у, — от всего сердца произнёс Этан, не в силах скрыть отвращения. — Тогда всё понятно.
Си удивлённо засмеялся. Этот смех помог ему обрести самоконтроль гораздо лучше, чем все дыхательные упражнения.
— Откуда вам-то знать?
— Ну, я не знаю, как работает ваша телепатия, но я встречал Миллисора.
Этан задумчиво потёр губы.
— Сколько вам лет? — внезапно спросил он.
— Девятнадцать. — Это было сказано безо всякого вызова, без подростковой бравады. Си просто констатировал факт, как если бы его юный возраст никогда не был помехой испытаниям, которым его подвергали. При мысли об этом Этан похолодел, будто увидев верхушку айсберга.
— А…простите, вы не могли бы рассказать мне чуть побольше о себе? В порядке иммиграционного интервью, если можно так выразиться.
Как рассказал Терренс Си, в основу проекта легла природная мутация шишковидной железы. Он не знал, каким образом бродячая гадалка, полоумная нищенка-калека, впервые попалась на глаза доктору Фазу Джахару. Но после этого её во мгновение ока переместили из трущобы в университетскую лабораторию энергичного молодого медика. Джахар был знаком с кем-то, кто был знаком ещё с кем-то, кто знал одного гем-лорда из высших военных чинов и мог заставить его прислушаться и присмотреться. Так что Джахар получил то, о чем мечтает любой исследователь — секретный проект с неограниченным государственным финансированием. На сумасшедшую нищенку наложили гриф секретности, и больше её никто живой не видел. По правде сказать, никто из её знакомых и не поинтересовался, куда она делась.
… Бесстрастный, отстранённый рассказ Си звучал гладко, как будто он репетировал его много раз и вконец заездил пластинку. Этан не мог бы сказать, что его пугало больше — Выброс эмоций, происшедший раньше, или этот тотальный самоконтроль.
Телепатический комплекс сначала выделили в чистом виде в пробирке, для этого понадобилось двадцать поколений и пять лет. Первые три эксперимента на людях, в чьи хромосомы был вплетён этот комплекс, оказались неудачными: они погибли, едва покинув маточные репликаторы. Ещё четверо умерли в младенчестве и раннем детстве от неоперабельных раковых опухолей мозга, и ещё трое — от каких-то иных, менее явных хворей.
— Вам неприятно об этом слушать? — спросил Си, взглянув на Этана.
— Н-нет… продолжайте… — едва выдавил из себя Этан. Он с зеленовато-бледным лицом забился в угол.
Спецификации оттисков генетических матриц — Этан назвал бы их детьми — были ужесточены. Джахар пробовал снова и снова. L–X-10-Terran-C был первым, кто выжил. Ранние результаты тестов были сомнительны, их можно было толковать и так, и этак. Финансирование урезали. Но Джахар отказывался признать своё поражение, особенно после стольких человеческих жертв.
— Я полагаю, — сказал Си, — что Джахара можно назвать моим родителем… хотя бы за неимением лучшего. Он верил в меня… нет, он верил в свой собственный труд, воплощённый во мне. Когда проект лишился нянек и лишних лаборантов, Джахар сам стал учить меня. Он даже учил Джейнайну.
— Кто такая Джейнайна? — спросил Этан через секунду, пользуясь тем, что Си умолк.
— J-9-X–Ceta-G — моя… сестра, если угодно, — ответил наконец Си. Он не глядел на Этана — его взгляд был как будто устремлён внутрь. — Хотя у нас мало что было общего в генах, кроме тех, которые отвечали за шишковидный рецепторный орган. Она единственная выжившая, кроме меня, из ранних творений Джахара. Впрочем, может быть, её лучше назвать моей женой. Я не уверен, предназначал ли Джахар её с самого начала в прародительницы новой расы сверхлюдей, или она была для него всего лишь поделкой, забавой экспериментатора — он поощрял секс между мной и ею, когда мы стали старше, но никогда не учил её разведывательной работе. Вот Миллисор всегда думал о ней как о племенной матке, которая когда-нибудь принесёт ему целый выводок шпиончиков… Он втайне фантазировал о ней, эти фантазии были исполнены вожделения…
Тут Си прервался, и Этан был чрезвычайно рад, что тот не собирается посвящать его в подробности сексуальных грез Миллисора.
Когда Терренс Си достиг половой зрелости, фортуна внезапно улыбнулась Джахару. Мозг Си полностью вырос, гормональный фон его организма изменился, и это наконец подстегнуло доселе неактивный орган. Телепатические способности Си проявились в полную силу, их можно было демонстрировать на опыте, и результаты опытов были надёжны, осязаемы, повторяемы.
Были, однако, и ограничения. Орган начинал воспринимать электрические импульсы только после введения в организм больших доз аминокислоты тирамина. По мере того как организм Си перерабатывал избыток аминокислоты, восстанавливая биохимический баланс, уровень восприятия снижался до нуля. Радиус приёма был в лучшем случае порядка нескольких сотен метров. Любое экранирование электроволн, испускаемых мозгом подслушиваемого, блокировало приём.