Это был просто сон...
Шрифт:
Солнечный свет начал угасать. Ирина взглянула на небо — корректор зрения погасил яростное излучение светила — и увидела, как на синий солнечный диск наползает черный полумесяц.
Началось затмение.
И упала тишина. Десятки тысяч зрителей замерли, обратившись в слух. Тишина длилась и длилась — бесконечно. Свет угасал. Вскоре от солнца остался лишь узкий слепящий серпик.
На сцене появился Фарго. Единый вздох сопроводил его появление, и вновь наступила тишина.
Серпик исчез, в звездном небе полыхнула жемчужная корона.
Его голос звучал в огромном, затканном сиянием звезд пространстве, один только голос, без музыки… и, словно нимб, цвела вокруг его головы ослепительная корона…
… Черная тень сдвинулась, и в мир хлынул солнечный свет.
Фарго опустил руки и умолк, а Ирина вдруг обнаружила, что забыла дышать. Она выдохнула и судорожно закашлялась. Потрясение оказалось слишком сильным. Слишком сильным… Это странное громадное чувство было так похоже на клиническую смерть, испытанную когда-то давно, еще в той, догалактической жизни… Ирина хорошо помнила, как заново привыкала потом к жизни, и все никак не могла привыкнуть; прошло немало времени прежде, чем она сумела приспособиться. И вот сейчас, во время выступления Фарго, за каких-нибудь три-четыре минуты, она словно бы умерла и родилась снова.
Шоу продолжалось. Прошло еще два затмения… а потом наступил перерыв. И слава Богу. Четвертого затмения Ирина точно не выдержала бы.
— Сезон затмений, — пояснил Алавернош при помощи своего терминала; Ирина не просила объяснений, но и отказаться от разговора не посмела. Пришлось стиснуть зубы и слушать, то есть, читать на небольшом голографическом экранчике затейливую вязь алфавита Дармреа
Предполагалось, что она, Ирина, совсем не знакома с языком Оль-Лейран. Поначалу Ирина забыла рассказать о незавершенном гипно-сеансе, давшем ей начальные знания, а потом скрыла этот факт умышлено. То, о чем Клаемь с компанией не знают, им не повредит.
Сезон затмений наступал на Анэйве примерно раз в четыре местных года. Естественые и искусственные спутники планеты выстраивались в линию и периодически заслоняли солнце, вызывая затмения. При этом планета в своем бесконечном движении по орбите на непродолжительное время выныривала из пылевого облака. И потому на небе по ночам и во время затмений сияли звезды во всем их великолепии…
— Сейчас, в пик затмений, — объяснял Алавернош, — здесь, над лан-лейраном, в день их может произойти несколько сразу, одно за другим. Фарго дает концерты, точно рассчитывая время — ради эффекта…
— Это он хорошо придумал, — согласилась Ирина.
— И что хорошего? — брюзгливо заметил Клаверэль барлаг. — Эти праздники мне уже в одном месте засели. Народ суетится как при кварковом взрыве, половина Анэйвы сходит с ума от повального пьянства, а вторая половина сходит с ума просто так, за компанию с первой половиной; и еще эти ублюдки-туристы…
— А что туристы? — спросила Ирина. — Они ж доход приносят…
— Кто, они? — фыркнул барлаг. — Доход? Сейчас прям. В пекле я их всех видал!
Алавернош пояснил, что от туристов действительно больше проблем, чем пользы. Крупные туристические компании не скупились на требования, которые требовалось исполнять, иначе — насколько Ирина сумела понять — рейтинг планеты заметно снизится, и это серьезно скажется на благополучии всей Анэйвалы. Что это за рейтинг такой и почему он настолько важен, Ирина не поняла, но решила непременно разобраться — попозже, в своей квартирке, перед экраном информа.
— Дурдом, — с чувством выразилась она, подводя итог беседе. — Мало того, что встречаешь гостей, так еще и плати им за то, что соизволили приехать!
— Это общегалактическая практика, — пояснил Алавернош. — Межзвездные перелеты осуществляются по туристической визе. Без нее вам не позволят покинуть вашу солнечную систему. Агентство же гарантирует достойное поведение своих подопечных. Следит за ними, опекает… организовывает оговоренные поездки по объектам планеты. Если кто-то из приезжих нарушает закон принимающей стороны, турагентство выплачивает штрафы и даже — в некоторых случаях — может лишиться лицензии на деятельность в нашем секторе.
— И что? Приезжие и впрямь не совершают преступлений? — не поверила Ирина.
— Как же! — фыркнул Клаверэль барлаг. — Не совершают они…
— А без агентств обойтись можно? — спросила Ирина. — Ну… Откройте свободный доступ на планету. Ну, не на все время… — торопливо добавила Ирина, заметив злобный взгляд барлага. — На сезон затмений. Вот Фарго, он же известен не только в пределах Анэйвалы, верно? И до следующего сезона целых четыре года. Можно подготовиться… дать рекламу… не знаю… Еще что-нибудь придумать. Придумать, чем завлечь людей. И открыть свободный доступ на все это время.
— Издеваешься? — спросил барлаг. — Этого мне еще не хватало для полного счастья!
— А еще, — сказала Ирина, не слушая, — можно подкорректировать движение спутников. Так, чтобы сезон затмений наступал для лан-лейрана не раз в пять лет, а каждый год. Скажем, десяти-пятнадцати дней в году должно хватить…
— Сейчас прям, — язвительно заметил барлаг. — В первую очередь именно этим и займемся. Завтра с утра начнем спутники двигать!
— И отлично, — сказала Ирина с самым невинным видом, на какой была способна. — Подарите народу праздник, и народ вас полюбит.
Ирина с удовольствием выдержала бешеный взгляд Клаверэля. Вот бы его еще чем-нибудь зацепить, посильнее, цапнуть хорошенечко. Чтобы знал, с кем дело имеет. Память о недавней дуре в свой адрес еще не успела зажить и требовала отмщения. Но Ирина никак не могла сообразить, что бы еще такого придумать. А потом и придумывать ничего не пришлось: в разговор вмешалась Натален:
— Повторите, что вы сказали.
Ирина вновь потерялась от ее взгляда.
— Я? — зачем-то уточнила она.
— Именно вы. Что вы сказали по поводу праздника?