Это был просто сон...
Шрифт:
Синий закат.
Это было как в далеком детстве. Неповторимое ощущение полета, радостное счастье, полное погружение в мир звука, рождающегося под руками…
Синий закат.
Закат, отступивший перед тьмой затмения.
Ирина внезапно очнулась. И шок оказался настолько силен, что она едва не потеряла сознание.
Не было никакого балкончика, и полупрозрачной стенки, отделявшей его от подсобной комнатки, не было. А был центр гигантского амфитеатра, заполненного людьми… неисчислимым множеством людей… и тишина взорвалась громом аплодисментов — этот способ благодарить артистов за качественную работу и в Галактике оставался таким же,
Фарго довольно улыбался: сюрприз удался на славу. Он не мог видеть лица Ирины, иначе живо перестал бы улыбаться с такой самозабвенной радостью…
ГЛАВА 16. ЗВЕЗДНЫЙ ЧАС КМЕЛЬОМЫ ДИ-ТОНКЭ
— Не пойму я вас никак! — раздраженно выговаривал Фарго, пристукивая пальцами по прозрачной поверхности столика. — Я указываю вам дорогу к успеху, уж простите мне этот сакраментальный пафос, причем успех вас ждет фе-но-ме-наль-ный, это я вам гарантирую однозначно. А вы ведете себя как… тьфу! Слов просто нет приличных, чтобы объяснить, кто вы такая и чего вам на самом деле надобно!
— Вы не имели права меня обманывать, — тихо проговорила Ирина.
Ее колотило в нервном ознобе, и впервые за все время, проведенное в чужом мире, не хотелось думать о возможных последствиях своих поступков, а уж о том, что с детьми небожителя (то есть, а-дмори леангроша) ссориться глубоко не полезно для здоровья, не думалось вообще. "К черту всю эту политкорректную вежливость — он меня обманул!"
— А чего вы от меня хотели?! — начал злиться Фарго. — Чтобы я пришел к вам перед концертом, стал на колени и начал бы вас уговаривать? Вселенная треснула бы прежде, чем вы прекратили бы выламываться!
Доля правды в словах слепого была. Ирина представила себе ситуацию, в которой ее уговаривали бы принять участие в грандиозном шоу… нет, и впрямь, она сама не знала, как поступила бы в таком случае. Но Фарго ведь этого не сделал! Поступил по-своему, и еще удивляется, почему его святая правота вызывает рвотные позывы!
— Подумать только! Знали бы вы, сколько народу по всей Анэйвале и за ее пределами мечтает о подобном! Чтобы я включил абсолютно не известного широкой публике человека в свою программу. А вы стоите здесь и корчитесь, как даргова какашка в совочке. С ума сойти!
— Сходите с ума, если хотите, — разрешила Ирина все тем же тихим, невыразительным голосом (знала бы она, сколько информации тренированное ухо Фарго способно получить из такой вот кажущейся бесстрастности!) — Вы меня обманули. Вы меня… использовали, вот! Без моего согласия!
— Вам будет заплачено.
— Засуньте вашу оплату себе в… одно место! — взбеленилась Ирина, выходя из себя окончательно. — Не в ней дело!
— А в чем?! — Фарго гневно повысил голос. — В чем же, я вас спрашиваю, дело?! Вам предлагают выгодный контракт, вас ждет успех, да и, в конце концов, какое право вы имеете швырять свой талант в… мусоросжигатель?! Какого дарга вы стоите тут в цветочной позе, и с кислой физиономией пищите о каком-то там обмане; можно подумать, вам подсунули дерьмо вместо сладкого лати!
— Не смейте, — очень тихо, четко разделяя слова, проговорила Ирина, подаваясь вперед, — не смейте кричать на меня и мной командовать. Я не давала вам права распоряжаться моей жизнью без моего согласия. Сегодня я вижу вас в последний раз. Прощайте.
Она вылетела из комнаты, едва не сбив с ног Раласву сэлиданум. Думать, когда заведующая детским Центром тут появилась и весь ли разговор она слышала, было некогда и незачем.
Потом Ирина долго бродила по притихшему городу: те, кто не попал в концертный зал и не мог насладиться талантом великого барда вживую, прилипли сейчас к домашним экранам. Первый эмоциональный порыв схлынул, и Ирина начала думать над тем, какой, собственно, сайфлоп ее укусил. Конечно, Фарго был прав. От и до. Не надо было скандалить. И вообще! Он ведь и впрямь желал только добра. В своем, разумеется, понимании.
Ирина невесело рассмеялась. Ну, и что теперь делать? Вернуться, в ножки поклониться? А что, не помешало бы. Глядишь, Фарго и сменит гнев на милость, тем более, что он и впрямь вроде как нуждается в Иринином таланте. Таланте, кто бы мог подумать! "Нашел звезду!" — растерянно думала Ирина. — "Нет, но кроме шуток! Детские увлечения — это одно, а профессиональный шоу-бизнес совсем другое…" Но и предполагать, что кто-то мог заставить Фарго заняться неперспективной девицею, было совсем уж глупо. Да еще такой девицей, заметьте, у которой, откровенно говоря, за душой лишь одна мышь церковная, да и та дохлая. Ни связей, ни денег, ни семьи и даже гражданство временное. "Значит, что-то во мне все-таки есть? Лестно, ничего не скажешь, лестно. Впору заказывать прививку от звездной болезни, пока не поздно. Ну, и что делать теперь? Возвращаться и каяться?!"
— Ну, простите, простите, меня, я больше не буду-у, — проныла она голосом нашкодившей девочки, которую поставили носом в угол. А в следующий миг залилась истерическим хихиканьем.
Нет уж, хренушки!
"Я права, я, и никто другой", — подумала Ирина яростно. — "Фарго не имел права меня предавать!"
А он предал, сомневаться не приходилось.
Тот миг, когда они вдвоем смотрели на закат… То есть Ирина смотрела, а Фарго попросил ее сыграть… Эта гармония, роднящее обоих, синий закат, эта песня, чувство… ее нельзя было вот так выставлять напоказ! Только ради того, чтобы произвести впечатление! Сорвать успех, подписать контракт. Нет. Это все равно, что откромсать порядочный кусок души, выставить на лотерейный аукцион и жадно ждать, кто даст больше. Нет, ни за что и никогда!
Да пропади оно все пропадом!
— Вот вы где.
Кмеле. Вид у девчонки — краше в гроб кладут.
— Тебе что, велели меня найти? — буркнула Ирина неприязненно.
— Вот еще, — фыркнула она. — Я так, сама по себе… Не хочешь — не останусь, подумаешь.
Гордая. Очень гордая. И одинокая. Жалко девчонку, запуталась она по жизни конкретно, это ведь невооруженным взглядом видно.
— Как хочешь, Кмеле, — сказала Ирина, подвигаясь на лавочке. — Присядь… поговорим. Если хочешь, конечно.
Девочка помедлила мгновение, а потом все-таки плюхнулась рядом.
— Сама видишь, какие они, — угрюмо проговорила она. — Все они. Достали, сил уже никаких нет.
Ирина только кивнула.
— Ты это… Все, чего я про Клаемь наговорила, — ерунда, выкинь из головы. Она ничего, нормальная. Только пошла зачем-то на поводу у мамочки, ну, я и взбесилась…
— Понятно, — сказала Ирина.
Что уж тут не понять. Извечный конфликт отцов и детей. Первая любовь всегда несчастна. Либо взаимности нет, либо родня встревает со всем своим богатым жизненным опытом и разводит изо всех сил, оправдывая тем, что влюбленные друг другу не пара. Ирина сочувствовала девочке, но помочь ничем не могла. Встревать в такой конфликт на чьей-либо стороне — последнее дело. Лучше уж и не знать о нем вовсе.