Это было у моря
Шрифт:
Иногда наше знание разрушает нас. Пока он верит, что отец его Рейегар, то и ведет себя соответствующе. Никакой он не Баратеон. Он Таргариен до мозга костей — потому что всегда знал это. И впервые Санса задумалась, а каково все эти годы было дяде — с этой тайной? Со знанием того, что он растит не своего сына? Это ей никто никогда не расскажет — да и не надо. Лишь бы у них все было хорошо — у всех. Сансе было жаль Роберта — но кто, спрашивается, мешал ему сделать то же, что сделал Рейегар? Жить спокойно, попытаться ну хоть не полюбить, но хоть узнать свою супругу? Нет же, он предпочел страдать!
Санса вдруг поняла, что ей безумно надоело смотреть, как некоторые,
Но мы не учимся на чужих ошибках. Мы не учимся даже на своих. Вот она, сидит и слушает музыку — согретая теплом этой новой семьи. Ей хорошо — и вместе с тем она бы все отдала, чтобы быть сейчас не тут, рядом с братьями и сестрой, а катить в неизвестность рядом с мужчиной, который, фактически отказался от нее. Это что-то изменило в ее чувствах? Нет, только сделало их сильнее и отчаяннее. Ей бы расслабиться и наслаждаться вновь обретенной семьей — а она жалеет о прошлом и из-за этого пропускает настоящее, а, возможно, и будущее. Могла ли Санса чувствовать иначе? Нет. Оставалось лишь надеяться на время и его целительную силу. Кого-то оно все же вылечило. Значит, и у нее есть шанс. Санса посмотрела на тетку. Должна же она во что-то верить? Видеть, что есть все же истории, в которых короли не отправляют на плаху своих королев, а живут с ними долго и счастливо. Или хотя бы пытаются, шаг за шагом, глядя один другой в глаза, вновь и вновь на каждом повороте жизни выбирая друг друга.
3
После концерта они дождались пока дядя запакует вою драгоценную виолончель и выйдет из закулисного помещения. Они прождали дольше всех. Лианна сказала, что Рейегару нужно было встретиться со всеми родителями учеников, что сидели в оркестре. «В этом, — заметила тетка, — он очень скрупулезен.»
— Ага, если бы он и к нам был бы столь же внимателен, — раздраженно буркнула Арья
— Арья, как тебе не стыдно! — возмутилась Санса, — Дядя и так ради нас выкладывается.
— Ну все же сколько можно ждать. Мы же последние!
Джон с подозрением взглянул на хмурую кузину:
— А ты что, куда-то торопишься, что ли? К чему такая спешка?
— Ничего не тороплюсь. Просто хотела посмотреть одну вещь в компе. Этот телефон и здешняя связь — это какое-то убожество… Тебе то что?
Санса заметила, что отношения у Джона с Арьей словно как-то разладились. Поссорились они, что ли? Ведь раньше Арья только и делала, что таращилась на кузена. А теперь словно черная кошка пробежала… Черная — или бело-рыжая? Уж не из-за этого странного типа Арья потащилась сегодня на концерт? Ну если спросить — она ведь не скажет ни за что… Можно, конечно, будет спросить у Джона…
Размышления Сансы на тему прервало появление ее директрисы с многочисленным семейством. Был там и Гарри. Он весело поглядел на Сансу, словно между ними и не произошло того неприятного разговора, закончившегося пощечиной. След от нее до сих пор слабо виднелся на щеке возле его уха — тремя бледно-розовыми полосками. Гарольд завесился челкой,
— Ты знаешь этого типа? Он на тебя так таращился!
— Знаю. Случайно так вышло. Мы с ним познакомились на море.
— Вполне в твоем стиле, — это тебе не Пес. Смазливый блондинчик…
— Боги, Арья! Я давно уже проехала фазу «светлокудрый принц на белом коне» — мне же уже не восемь лет!
— А сдается мне, что не совсем ты ее проехала. Когда дядя наяривал этот бред про Зеленые рукава у тебя даже глаза заблестели… ты же неисправимый романтик, сестрёнка. Казалось бы — жизнь должна была обломать — а ты все веришь в красивые песенки…
— Не верю я ни в какие песенки. Вот в жизнь — верю. А песни — это всего лишь песни. Просто я музыку люблю. Да и ты, по-моему, тоже ей не брезгуешь!
— Я изучаю. Но я не плачу же от всяких глупостей!
— Ой, все. От глупостей ты не плачешь — зато за кулисы зачем-то бегаешь. И вообще — зачем ты пошла на этот концерт — если тебе кажется, что подобные песенки — глупость? Ради чего-то мне неизвестного? Или ради кого-то?
Санса глянула на Арью, но в полутьме длинного коридора, соединяющего театр с подземной парковкой, на нахмуренном лице сестры трудно было прочесть хоть какую-нибудь эмоцию. Просто набычилась, как у нее водится - и все. Никакого намека на то, что Санса попала в цель не было. Впрочем, разговор Арья продолжать тоже не пожелала, ускорив шаг и поравнявшись с теткой, идущей чуть впереди.
Домой они приехали за полночь — Рейегар решил, что раз все семейство в сборе (за Браном послали Джона на минивэне — в корвет его кресло не влезало) то можно и покутить. Они поужинали в одном из крупных ресторанов в центре города — тем более в процессе подготовки к выезду днем вечерней трапезой никто не озаботился. Ужин прошел более чем удачно — всем было весело, не за горами уже были зимние каникулы, — данью началу нового года — от этого в воздухе висело особенно радостное настроение. Санса на время забыла о своих заботах и неприятных мыслях — чем дальше, тем больше ее засасывала общая дружелюбная атмосфера этого странного расширенного семейства. Ее семейства теперь. Сансина душа, скомканная и запихнутая куда-то в глубины самого далёкого из ее внутренних чердаков, начала тихонько шелестя, расправляться, как расправляет свои помятые крылья бабочка, вылезшая из слишком тесного ей кокона — чувствуя тепло, предвкушая новые для нее ощущения.
По приезде домой они долго не могли уложить по кроватям расшалившихся перевозбужденных детей. После того, как этот утомительный процесс закончился, сил уже не оставалось ни на что. Санса залезла в душ, и простояв минут двадцать под горячей водой, только и мечтала о том, как напялить пижаму и улечься, наконец по одеяло. Когда она добралась до кровати и залезла в нее, неожиданно вспомнила, что оставила сумку в коридоре внизу — а в сумке был ее телефон. Боги, она совсем забыла о созвоне — и о Сандоре! Как такое вообще было возможно? Сансу тут же начала мучить совесть, и она как на плаху потащился искать сумку — и злополучный телефон который так некстати выпал из ее памяти.