Это было у моря
Шрифт:
— Послушай, Пташка — а это… хм… не вредно? Ну, для…
— Да мы же точно не знаем! — она улыбнулась. Внутри себя она уже знала точно. — Может, у меня гормональный сбой от сильных эмоций и встречи с тобой.
— Если это так — мне будет жаль, — сказал Сандор и потянулся к ней. Погладил по еще влажным рыжим кудрям. — Но если повезет — и оно есть — очень надеюсь, что волосы будут, как у тебя.
— Ага. И упрямство тоже.
— Это входит в комплект. Впрочем, оба мы хороши…
— Мы друг друга стоим — это точно, — Санса обняла его за шею и притянула еще ближе к себе. — Если бы не стоили —
От Сандора нестерпимо пахло табаком. Вот, теперь только так и придется вкушать. Впрочем, через минуту ей уже стало все равно чем, кто и когда пахнул — он или она. Кожа его была солона, а волосы, как и ее тоже — отдавали морской водой, горечью и свежестью. И как хорошо, что закончились гадкие резинки — а то удовольствие, на самом деле, так себе для обоих. Теперь без них можно было обходиться долго…
Санса закрыла глаза — и вновь их открыла. Ее любовь никогда не была слепой — не будет и сейчас. Они смотрели друг на друга — и видели одно — тот единственный остров, на котором не бывает проигравших — одинокой скалой в безбрежном море, что мерно катит свои волны внизу, ударяясь о каменистый край и вознося почти до неба полупрозрачное кружево пены, на котором можно добраться до самой вершины скалы. Им это было уже не нужно — ладонью в ладонь они учились лететь на два крыла — нелепо, неуклюже, то пикируя вниз, то подлетая слишком близко к солнцу и обжигаясь, и падая до самой воды. Стоило ли оно того? Если оно настоящее — оно всегда того стоит…
========== Эпилог ==========
Это было у моря. Спета
Передернута моя память,
Оборванкой под вечер бродит
Ловит ветер, шуршит крылом
Было - облаком пред рассветом
Было - с призраками - не с нами,
Перекрестьем чужих мелодий
Белой небылью. Кем сбылось?
Путь спиралью за плечи ляжет
Все ушло, и саднит в гортани
То ли выкуренным, неспетым,
Неоправданным, не моим…
Засыпаю на дальнем пляже
Утомленная тьмой скитаний,
Отпускаю долги приметой
Нам на завтра - и тем двоим
В руки - волны, луна на черном
Рвется стрелами к горизонту
Все готово к полету. Птицей
Бьется стиснутый эпилог
Уходящие - непокорны
Перья, плечи, шаги, конфронты
Верой жгучей мне мнут страницы
Было? Лишь бы теперь сбылось.
Эпилог.
Они выехали около десяти утра. Санса с раздражением смотрела, как Сандор выруливал на трассу – на стабильных шестидесяти пяти.
– Ты тащишься, как черепаха. Так мы и за неделю не доедем.
Он мельком взглянул на нее – и опять уставился на дорогу, недобро ухмыляясь.
– Твоей любви к быстрой езде хватит на нас двоих – и на твое хм… подозрение. Скоростная ты наша Пташка. Уймись. Не собираюсь я рисковать. Успеем.
– Куда?
– С тобой – хоть в пекло,
– Ну, нет! В пекло я поеду только с моими карандашами – там должно быть интересно.
– Нет, не интересно. И потом мы уже там были, помнишь? Там холодно, тускло и приходится все время таскаться по кругу. Я предпочитаю спирали.
– Чего?
– Спирали. Так хоть слегка – но сдвигаешься вверх. Кстати, о спиралях – я тебе там снял на телефон штучку. Глянь
Санса покосилась на его трубку, валяющуюся в выемке перед центральным дисплеем Импалы. Музыку они не включали – и теперь там мигал электронный будильник, показывающий неправильное время.
– А что там?
– Ну, посмотри – и увидишь. Я заметил ее, когда грузил в саду барахло в эту твою невместительную машинку.
Санса недовольно взялась за телефон, разблокировала пальцем заляпанную клавиатуру и, найдя галерею фотографий, сосредоточенно начала тыкать в не желающие грузиться картинки. Две первые - просто черный фон. А третья…
– Боги, Сандор! Это же колибри!
– Ага. Крутилась над какими-то невзрачными жёлтыми цветами – из серии болотных сорняков, что растут на углу веранды. Долго так зависала. Нелепейшее создание. То ли птица, то ли пчела – а так, никакого вида, только движение. И острый, как шпилька, клюв. И, по-моему, она не умеет ходить. Только летать.
– Мне ужасно нравится. Спасибо! Как ты ее заметил?
– Ну, скучно было. Ты там по телефону болтала. Надо же куда-то смотреть.
– Тут не смотреть надо, а видеть! Ты гений!
– Ага. Я гений. А ты - бестолочь. Машину надо заправить. Бензин на исходе. Это все твои «газ-тормоз».
– А это тут при чем?
– Да потому что! Ездить ровнее надо. Тогда и расход топлива будет меньше…
– Ты стал старым нудным ворчуном, ты знаешь? Что-то я погорячилась с выбором партнера…
– Поздно теперь думать. Нет, если ты не уверена, я съеду в ближайший рукав, и мы все переиграем. Хочешь?
– Не хочу. Ты ворчишь – я ворчу. Мне нельзя, а тебе можно?
– Естественно. Тебе слишком мало лет, чтобы брюзжать.
– Мы их с тобой пополам поделили – так что привыкай. И еще я злюсь, что не могу быть за рулем…
– Это я уже понял. Мне эта твоя машина не нравится.
– Купи себе мотоцикл и успокойся уже! Рыцарь на железном коне!
– Сама ты рыцарь –«верхом на торпеде улетим в космос».
– Мы и улетели – и ты еще жалуешься?
– Совершенно не жалуюсь. Улетели. И болтаемся, как два осколка на орбите.
– Нет, теперь уже один, - Санса протянула руку и положила ее на бардачок. Сандор тут же поймал ее пальцы. И ладонь у него, как всегда, была теплой – ну, хоть у кого-то…
– Ты чего такая холодная? Замерзла?
– Нет, просто не выспалась. Трясет еще.
– Ну так спи. Я тебя разбужу, когда доберемся до какой нибудь приличной забегаловки. Тебе надо себя беречь.
– Это я предоставлю тебе. А сама буду беречь тебя.
Он потер бровь и мрачно буркнул:
– Вот и береги - кончай ерничать и спи.
Санса потянулась – спать и вправду хотелось здорово. Она устроилась поудобнее и закуталась в его куртку – ту самую, черную – пахнущую кожей, сигаретами и им самим. Потом вспомнила еще одну вещь.