Это было в Коканде
Шрифт:
– Но ведь в кишлаке Хамдама убили нашего Макарыча, - горячо сказал Юсуп.
– Ну, уж в этом-то Хамдам неповинен! Ведь Хамдам был у нас под замком! Ну и довольно!
– сказал Блинов.
Он не любил долго разговаривать. Отпуская Юсупа, он поручил ему приглядывать за Хамдамом.
– Все-таки за ним нужен глаз да глаз!
– говорил он.
– Понятно? Чуть что - приезжай в Коканд! Понял?
– Понял.
– Макарыч тебя любил. Ну, и я тебя буду любить, Юсуп. Ты смотри, какое ответственное дело я тебе поручаю!
– Понимаю.
– Да ты только не спорь с Хамдамом! Держись в сторонке, секретно. А то меня оконфузишь. Собьешь всю мою политику. Ясно ли тебе?
– Ясно, начальник, - сказал Юсуп.
Юсупу уже не терпелось сорваться с места, он уже желал ехать как можно скорей. Окончив беседу, он побежал в эскадронную конюшню. Его лошадь заболела, и Юсупу дали замену.
Замена не понравилась ему. Лошадка действительно оказалась неважной. Старый донской конь припадал на передние ноги.
– Не надо мне такую лошадь, - гордо сказал Юсуп.
– Я возьму Грошика.
– Грошика? Ишь ты!
– засмеялись конюхи.
– А это видел?
– Они показали Юсупу фигу.
Юсуп закричал на них:
– Вы мошенники! Вы Грошика все время держите в стойле. Погубите Грошика. Отдайте мне Грошика.
Нияз, лучший из конюхов, сказал ему:
– Не кричи зря, Юсуп. Достань записку от Блинова - я выдам тебе жеребца.
Юсуп снова побежал к Блинову. Блинов долго упрямился и слышать ни о чем не хотел, но Юсуп все-таки сумел его убедить. Блинов смягчился.
– Ладно, - сказал он.
– Но только на время, предупреждаю тебя. Хозяина у Грошика не будет.
– Конечно, на время. На время, начальник. Лошадь портится!
– радостно забормотал Юсуп.
– Грошику надо бегать. Бегать надо. Человек стоит плохо, лошадь стоит - совсем плохо.
Пока Блинов писал записку, Юсуп сомневался и нервничал. Ему казалось, что в последнюю минуту Блинов может передумать. Юсуп терся у стола, вздыхал, потел, а когда увидел, что записка хотя и написана, но Блинов ее все-таки перечитывает, у него упало сердце. "Нет, не даст, - подумал он, не даст. Сейчас все скомкает, бросит, и я останусь без Грошика".
Блинов поставил число. Еще раз внимательно посмотрел на бумажку. Юсуп томился. Ему хотелось вырвать из рук Блинова этот клочок бумаги и унестись с ним отсюда. Он дрожал от нетерпения. Блинов все делал очень медленно. Поискал ключ. Отпер ящик письменного стола. Достал оттуда печать, подышал на нее. "Вот возится!" - думал Юсуп.
И когда наконец Блинов протянул ему свою записку, Юсуп почувствовал, что спина, лоб и руки у него мокрые от испарины. Крепко зажав в кулак полученное, ни слова не говоря Блинову, Юсуп опрометью выбежал из кабинета. А в коридоре он даже подпрыгнул, и часовые удивленно посмотрели на него.
4
В полдень Хамдам и Юсуп выехали вместе из Кокандской крепости.
За пазухой Хамдам вез мандат, написанный по-узбекски и по-русски. Ослепительное солнце висело над раскаленной Урдой. Дворец стоял как изваяние. Сейчас Хамдаму было уже не до солнца и не до всего этого великолепия; нервничая, Хамдам дал шенкеля. Конь бешено бросился вперед, унося Хамдама из Коканда.
Юсуп, не отставая, следовал за ним на Грошике. Грошик сперва капризничал и не сразу входил в галоп, сопротивлялся, но потом всадник показался ему удобным. Грошик брезгливо фыркнул и покорился.
...Когда всадники прибыли в Андархан, первыми увидали их из-за стен голые мальчишки. Узнав Хамдама, они бросились роем, точно шмели, и разлетелись по всему кишлаку. Через несколько минут кишлак уже знал о необыкновенном возвращении.
Хамдам остановился у чайханы. Не слезая с седла, он принял пиалу, выпил чай одним глотком, отказался от лепешки и кивком приказал Юсупу медленно следовать за ним. Он желал всем показаться в кишлаке. Мужчины выбегали из дворов, за мужчинами теснились женщины, забыв про свои покрывала.
Хамдам ехал не торопясь, посередине улицы, отвечая на приветствия улыбкой. Кривая шашка с серебряной кавказской насечкой, с красным орденским офицерским темляком висела у него на боку. Обрезанный карабин торчал за спиной. Вооружение он получил в Коканде, сам выбирал его в цейхгаузе при помощи Назар-Коссая. Рукояткой камчи он постукивал по передней луке седла. Конь прядал ушами, прислушиваясь к звукам.
Кишлачный поп, мулла, толкаясь локтями и отпихивая старух, выбежал навстречу Хамдаму. Но и для него у Хамдама не нашлось больше чести, чем для остальных. Хамдам ответил на приветствие муллы так же небрежно.
Около дома склонились перед ним два верных джигита, Насыров и Сапар. Обе жены, Рази-Биби и Садихон, в нарядных одеждах, дожидались его на балахане**. Он прошел в дом, сопровождаемый Насыровым.
Юсуп передал коней джигиту Сапару.
Сапар (это была их первая встреча с глазу на глаз) одним взглядом окинул Юсупа, прицениваясь к нему. Потом ухмыльнулся и взял поводья от обеих лошадей.
– Ты кто же будешь?
– спросил он Юсупа.
– Секретарь, - ответил Юсуп.
– Мирза? Хоп, хоп!
– загадочно сказал Сапар.
Сапару Юсуп не понравился. "Голову держит высоко. Чужой!" - решил он. Он боялся, как бы новый молодой джигит не оттер его от Хамдама.
Приняв коней, Сапар расседлал их, поводил по двору, напоил. Над усадьбой взвился желтый густой дым. Женщины уже суетились, приготавливая на дворе пищу.
Насыров вышел, чтобы взглянуть на Юсупа, весело щелкнул языком и отправился к чайхане. Народ толпился и шумел под навесом. Козак Насыров объявил, что завтра в это же время вернется домой сын Хамдама, Абдулла. И не успели еще люди опомниться от этого нового неожиданного известия, как Насыров, смеясь, сообщил другое, не менее поразительное.