Это моя собака (Пять повестей для детей)
Шрифт:
– Извини, - сказал он, - я тебя разбудил... После удачной охоты и я люблю поспать.
"Ничего себе удачная", - подумал я и сказал:
– Не мог бы ты опять превратиться в маму Машу и Витю или хотя бы в тетю Грушу?
– Чудак!
– усмехнулся лис.
– Я - не сон.
– Не может быть!
– не поверил я.
– Разве ты не знаешь, что животные никогда не врут? Или... вы, - он сморщил нос, - домашние собаки, уже научились этому?
Мне не понравился сладкий голос лиса.
–
– О-о!
– перебил он меня.
– Ошибаешься, ты, очевидно, не в курсе... Мы с тобой принадлежим к одному биологическому семейству. Наши предки...
– Не морочь мне голову предками!
– уже совсем рассердился я.
– Дикие лисы живут в лесу, а ты сидишь в сарае, на куче мусора!
– Но я действительно лис, а не сон, - сказал лис вежливо и грустно. Меня привезли сюда из города те же мальчишки, которые и тебя украли, и притащили в сарай на веревке. Они здесь, на даче, затеяли игру в ковбоев.
Тут я совсем очнулся и увидел, что передо мной - настоящий живой лис. Очень красивый и желтый, как морковка. Глаза умные. Нос черный, совсем собачий, уши торчком - вылитая Ватутька, но другой масти. Конечно, что-то родственное у нас есть. Но все же маленькое сомнение у меня осталось.
– А где ты жил в городе? Я никогда там лисиц не видел.
– Я жил в живом уголке, в школе, - ответил он, - а на каникулы всех нас, зверей, раздали ребятам. Я достался этим, - кивнул он на дверь.
– Как достался?
– По жребию, - ответил он.
– Ребята положили в шапку бумажки. Все по очереди вытаскивали их, зажмурившись. Ту, на которой было написано "Огонек", вытащил старший из ковбоев. И меня отдали им. Огонек - это мое имя.
Никогда в жизни не слышал ничего подобного! Собак покупают, кошек дарят, а лис вытаскивают из шапок, как рыбок из воды? Невероятно!
– Что делать, - вздохнул лис.
– Только мы, звери, и знали, что оба брата животных не любят. Я сам видел, как старший окунул в аквариум ежика. Бедняга уже заснул на зиму... Но от этого проснулся, простудился и околел...
– А куда смотрели учителя?
– не выдержал я.
– Наивный пес! Учитель не может видеть все. А кто ему скажет? Я? Рыбки? Или попугай? Кроме того, если кто-то делает гадость, он делает ее тайком.
У этого лиса, кажется, есть голова на плечах. И уж во всяком случае есть язык, которым он хорошо владеет. Словом, он уже начал мне нравиться, и я его спросил:
– А тебя здесь тоже мучают, Огонек?
– Ну нет! Меня нужно вернуть в целости и сохранности. Иначе ребята из шестого-б нашим ковбоям здорово всыплют.
Мы бы еще поговорили с этим славным лисом, но меня вдруг согнуло от боли в пустом брюхе.
– Послушай, - сказал лис, - если ты дашь мне одну крысу, то можешь по моему подкопу слазить ко мне в клетку и съесть фасолевый суп, который я терпеть не могу.
– Бери хоть всех!
– с восторгом согласился я.
Суп был холодный, слегка прокисший, но я никогда, кажется не ел ничего вкуснее!
– Ешь, ешь, - говорил мне лис.
– Я предпочитаю мясо.
– Спасибо, друг, - сказал я.
– Я и не думал, что лисы такие добрые. В сказках про вас совсем другое пишут.
– Ну, - усмехнулся лис, - то в сказках. Но в общем-то тебе повезло. Все-таки я необычный лис - пять лет прожил в школе, два года прослушал уроки биологии. А повстречал бы ты дикого лиса, он без лишних слов вцепился бы тебе в горло.
Еще одно воспоминание
Числа не знаю. Я еще жив и не собираюсь умирать. Во-первых, меня поддерживает лис. Правда, не даром - еще двух крыс обменял на суп.
Во-вторых, мое положение слегка упрочилось. Утром, когда мои похитители опять подошли к двери, я приготовился к обороне. Они бросили мне кусок мяса, привязанный к веревочке. Как бы не так - я не рыба, меня на приманку не выудишь.
– Не берет!
– прошептали за дверью.
– А если он уже...
– Ну нет. Наверное, выдохся и не может сдвинуться с места.
– Войдем?
– Возьми-ка подлинней хворостину... Спички давай...
Что они задумали? Нам с Витей никогда не позволяют брать спички. Но вдруг все изменилось. Я услышал сиплый голос:
– Лоботрясы! Уши оборву за такие штуки! Спалить меня хотите, дармоеды?
"Шлеп-шлеп-шлеп", - услышал я, и оба храбрых ковбоя в один голос завыли.
– Я вам покажу Мексику!
– продолжал кричать Сиплый.
– Вы у меня узнаете географию на пять с плюсом. Ковбои паршивые!
За стеной ехидно хихикнул лис. Я тоже с большим удовольствием прослушал весь этот концерт.
Наконец дверь в мой сарай отворилась. Вошел щуплый белобрысый человек, похожий на большую облысевшую крысу. На меня уставились его холодные глаза, потом они увидели мои охотничьи трофеи - трех дохлых жирных крыс.
– Ого! Этот пес знает свое дело. Где взяли собаку? Кто хозяин? обернувшись, спросил он ковбоев.
Оба сразу заныли:
– Не-е зна-аем!
– А я знаю. Такой же, как вы, лоботряс. Но он хоть не ковбой, зато художник. Рисует хорошо. Хорошо пишет - без ошибок. Пятерочник, наверное, не чета вам...
Сиплый фальшиво улыбнулся, сел на корточки и поманил меня:
– Поди, поди сюда... Ну, ну! Собака за хозяина не в ответе. А я полезной скотине куска не пожалею. Чего ж ты, боишься?
Он опустил мне руку на голову. Какая жесткая, тяжелая была эта рука! Я прижал уши и сам сжался. Рука соскользнула, взяла за ошейник.