Это моя земля!
Шрифт:
– Ой, ребята, поглядите, какая лапочка! – раздается у меня за спиной голос вроде бы только что спавшей блондинки.
В первый момент я решил, что она не проснулась до конца. Бывает же, что люди говорят во сне. Приснилось что-то приятное, вот она и… Но тут между мной и Тимуром образовалась тонкая девичья рука с выставленным вперед указательным пальцем. Оба-на! Так вот кто тут «лапочка»!
Из-за переднего колеса старого и ржавого, некогда темно-синего «жигуля» шестой модели на нас с явным подозрением таращится огромными круглыми глазищами котенок. Мелкий такой меховой шарик серого цвета с белым «слюнявчиком» на груди. Симпатичный такой «дворянин». Ну, в смысле – дворовой породы. Типичный такой будущий васька-помойник.
– Мальчики, а давайте его заберем!.. – просящим голосом протянула Женя. – Он ведь тут пропадет. Жалко…
Да, пожалуй, долго этот пуховичок тут не протянет. Раньше коты с помоек кормились да мышей-крыс ловили. Теперь людей нет, помоек – нет, а нынешние мыши, боюсь, сами кого хошь сожрут. Особенно такого маленького. Оглядываюсь по сторонам еще раз. Зомби не видно. Может, по подъездам и прячутся, но в пределах досягаемости – ни одного не вижу.
– Парни, смотрим по сторонам в оба, – командую я и приоткрываю дверь УАЗа. – Кс-кс-кс-кс! Чего вылупился, опоссум малолетний? Тебя зову! А ну, подь сюда, животное!
Котенок бросил на меня долгий оценивающий взгляд, словно прикидывая, стоит ли вообще доверять этому подозрительному типу непонятной воинской принадлежности, а потом не спеша потрусил в нашу сторону.
– Слышь, животина, шевели ходулями, я тебе тут до вечера дверь держать не буду! Я не швейцар!
Словно осознав степень серьезности угрозы, котейка прибавил скорости и красивым прыжком в приоткрытую для него пошире дверь приземлился прямо мне на колени.
– Вот, принимай, – протягиваю котенка Женьке, – получи и распишись.
С заднего сиденья тут же послышались какая-то тихая возня, радостное попискивание и довольное урчание. Все, нашли друг друга. И то дело. Нужно было ее чем-то от страшных воспоминаний отвлечь. А тут этот опоссум. Нормально, пусть лучше им занимается. Захлопываю тяжелую дверь и, выжав сцепление, врубаю первую. Пора нам. Хватит, нагляделись!
г. Пересвет, база подмосковного ОМОНа,
1 апреля, воскресенье, вечер
И снова Гумаров оказался первым. Только в этот раз Тимур первым услышал. Что, впрочем, опять совершенно неудивительно. После того как мы въехали в Святкино, от которого до окраин Пересвета всего три километра по дороге… Причем дороге практически совершенно пустой (если не принимать во внимание какую-то мелкую промзону, в которой уже две недели, с самого начала, можно сказать, не видно было ни живых, ни мертвых, и въезд на «Таблетку», которую наши теперь взяли под плотный контроль)… Короче, осознав, что до базы – рукой подать и опасности нам, похоже, не грозят, народ слегка подрасслабился. На заднем сиденье все были заняты: Женька тискала безымянную пока животину, животина радостно урчала и время от времени тихонько мявкала, а сидящие по бокам от счастливой парочки Андреи наблюдали за происходящим с умильными рожами. С одной стороны, конечно, бдительность на нуле. С другой – ладно: ехать-то реально осталось всего ничего, да и мы с Тимуром, в отличие от этой растащенной троицы (не считая кошака), не расслабились и продолжаем бдеть. Все в пределах нормы. Но у меня после всех моих контузий – небольшая тугоухость. Не настолько серьезная, чтобы лор на медосмотре придираться начал, но тем не менее. А вот у Гумарова со слухом полный порядок. Опять же – уже упомянутая мною круглая бойница прямо перед ним… В общем – все условия.
– Нормально так! – удивленно хмыкнул он, когда до КПП «Таблетки» оставалось буквально метров триста – только в горку подняться. – Это что там за дискотека?
Я даже переспросить у него не успел, что именно он имеет в виду, – сам все увидел и услышал. Перед воротами секретной вэчэ, о которой мы долгие годы и знать толком ничего не знали и которая оказалась «верхушкой айсберга» над почти бездонными подземными «закромами Родины», а точнее – их частью: складами вооружения ВВС Московского военного округа и Росрезерва, стоял франтоватый и раскрашенный красивыми камуфлированными разводами БТР. Явно не наша «восьмидесятка»: в Отряде вся броня, что штатная, наша изначально, что приблудная, вроде оставшегося в Осинниках у Сашки Лиско «бардака», – стандартного армейского цвета хаки. А тут прямо игрушка, моделька с полочки коллекционера. Причем – без иронии, на самом деле красиво. Человек с хорошими художественными способностями бэтр разрисовывал. Интересно, откуда ж он такой симпатичный взялся?
Однако основное внимание привлек даже не бронетранспортер, а расположившийся на нем со всем максимально возможным комфортом экипаж. На краю командирского люка, опершись левым локтем на дырчатый кожух ствола развернутого вдоль дороги КПВТ, сидел плечистый молодой мужик моих примерно лет, в старого образца камуфлированной куртке «Склон» и краповом берете. Такие куртки я помню хорошо: перед первой чеченской в них весь вэвэшный спецназ щеголял. У меня такой же комплект был когда-то, да не уберег: в бою на Лысой горе под Бамутом от него одни обрывки остались. Как сам тогда уцелел – понятия не имею. Наверное, бог и прапорщик Комаров за молодым дураком приглядели. А вот берет у мужика заломлен на левую сторону. Не наш «краповик», не софринский. Из «Витязя», наверное. Значит, не прошли мои идеи мимо командира – начали мы резервистов под ружье ставить. Кстати, в правой руке у мужика – желтая эмалированная кружка, из которой он что-то время от времени прихлебывает. Чай, скорее всего, или кофе. Хорошо устроился!
Кроме него на броне еще двое бойцов в стандартной «флоре» и с шевронами внутренних войск. Похоже, из тех, с которыми мы «Атак» в Посаде чистить пытались – уж больно лица знакомыми кажутся. Один сидит верхом на башне, обеими руками придерживая упертую прикладом в броню СВД. А второй… Второй, зараза, пляшет. Прямо на закрытых сейчас люках моторного отсека. И хорошо так, с душой. Уж не знаю, как именно этот стиль называется, но по виду здорово напоминает популярный в середине восьмидесятых верхний брейк. Ну, тот, который, в отличие от брейка нижнего, без всяких падений и вращений на спине и пузе. Все верно, на крышу бэтра падать больно, а крутиться на ней – жестко. Из колонок стоящего в ногах у снайпера небольшого кассетного магнитофона (надо же, я и не думал, что такие еще у кого-то остались) надрывается давно покойный Юра Хой: «Мы – спецназ! Истребители вампиров!»
Хм, надо же – знакомая и, надо признать, вполне подходящая песенка. Гоняем мы, правда, несколько иного противника, но тоже вполне себе нечисть и нежить. И танцует паренек здорово. Продолжающий попивать то ли чай, то ли кофе, но точно что-то горячее, судя по поднимающемуся над кружкой легкому парку, спецназовец лишь снисходительно улыбается. Ну да, понимаю его: чем бы дети ни тешились – лишь бы не руками…
Как бы расслабленно ни выглядела эта троица, при нашем приближении они явно собрались: снайпер вскинул винтовку и преувеличенно внимательно стал разглядывать наш УАЗ сквозь прицел, а танцор перестал приплясывать и выудил откуда-то ручник. «Краповик» с явной неохотой поставил кружку на броню между люками командира и водителя и гибким движением соскочил с брони на землю, привычно пристроив автомат на сгибе локтя. Сделав пару шагов вперед, он остановился на обочине и недвусмысленно изобразил правой рукой тот самый жест, которым гаеры дают водителям понять, что пора бы остановиться и прижаться к обочине. Я выкобениваться не стал, послушно сбавил скорость и, моргнув по привычке пару раз поворотником, остановился на противоположной стороне дороги. Углядев, как, сопровождая нас, слегка довернулась башня бронетранспортера, глубокомысленно пялящаяся прямо в лицо раструбами КПВТ и ПКТ, я со значением кашлянул, тонко намекая спутникам на необходимость вести себя вежливо и прилично. Мол, ребята при исполнении, и, насколько я по себе знаю, обычно чувство юмора служивые в шкафчике раздевалки оставляют, вместе с гражданской одеждой.
Распахиваю дверцу пошире и вежливо здороваюсь с подошедшим «краповиком». Тот кивает в ответ и интересуется целью нашего приезда. Нормально! Отлучились на полтора суток, а нас уже домой пускать не хотят…
– Дружище, давай поступим так: я сейчас на отрядную «дежурку» выйду, а они с тобой свяжутся и подтвердят – и личность, и полномочия. У вас же связь есть по-любому…
Тот только широкими плечами в ответ слегка пожал, мол, валяй, действуй, а мы «поглядим, какой это Сухов».
Не закрывая дверь, снимаю с крепления микрофон рации.