Это мы
Шрифт:
– Сымпровизируем, – брат подмигивает и выходит из кухни, а я остаюсь в гордом одиночестве с одной единственной мыслью, что я начинаю заниматься каким-то извращением. Осталось только переспать с Максом, и можно будет добровольно идти в психбольницу. Хотя, признаться, это заманчивая идея: буду там в полном одиночестве, в тишине и покое читать книги.
Я качаю головой и ставлю бутылку на стол, слышу, как вода бьётся о пластиковые стенки, надеясь вырваться наружу. Ничего у неё не получается, это всё равно что мне пытаться стать гламурной блондинкой, что
«Пандемониум» мирно лежит на поверхности стола. Видимо, не судьба мне его нормально почитать сегодня, а завтра в школу, может быть, успею погрузиться во время перемены хотя бы в несколько страниц…
Было бы здорово, если бы мне и там не мешали. Хотя бы раз в жизни.
За стенкой включается музыка, которая принимается отскакивать басами от поверхностей дома, отчего мне начинает казаться, что он «пляшет» в такт мелодии. Тишины мне, видимо, уже не дождаться, а если Максимус включил свою шарманку, то его уже невозможно заставить даже сделать потише.
Я вскидываю руками и на пару секунд прикрываю глаза.
Как же это нелепо всё-таки…
QUEST PISTOLS – КЛЕТКА
***
Я стою перед зеркалом в своей комнате и хмурюсь, оглядывая свой яркий макияж и совсем короткое чёрное платье с угольными камнями на груди, которое я одолжила из гардероба Алексис. Всё это смотрится на мне как-то непривычно и вульгарно, признаться, я сроду никогда не носила такие вещи, и теперь, глядя на то, как всё это смотрится на моём маленьком теле, я стою и думаю: «Кто это? Кто эта незнакомка, которая отражается в зеркальной поверхности вместо меня? Кто она? И почему я никогда не была такой красивой раньше?»
«Я просто ляпнул, что у меня самая шикарная девушка, а они попросили, чтобы я привёл её на вечеринку к ним сегодня».
Интересно, Макс будет и сейчас думать, что я «самая красивая девушка в мире»? Или решит, что я превратилась в шлюху и выгляжу ужасно? И почему меня волнует его мнение? Я могла бы сейчас, между прочим, читать «Пандемониум», а не страдать фигнёй. А Алексис бы согласилась ему помочь? Может, брат специально попросил меня, потому что сестры не было дома? А так бы он ей сказал, что «для меня ты самая красивая девушка в мире»? Или…
– Вау, – я вздрагиваю и поворачиваюсь к двери, в которой стоит брат и осматривает меня с ног до головы. – Жаль, что ты моя сестра, я бы тебя…
Он стоит в потёртых джинсах, в чёрной футболке с бардовыми револьверами и в кедах с ярко-салатовыми шнурками. Волосы у него немного мокрые и растрёпаны гораздо больше, чем обычно.
– Что? – смеётся он. – Я просто хочу сказать, что ты прекрасна. Смотри, что я нашёл у нашей сестрёнки.
Парень отстраняется от косяка и показывает свою вторую половину тела, которая была скрыта за косяком. Он вскидывает руку, в которой зажаты чёрные туфли на высоком каблуке, и довольно улыбается.
А я в ступоре пялюсь на эту обувь и в мыслях психую: «Я это ни за что на свете не надену!!!».
– Та-да! – брат выглядит таким довольным, что кажется, он вот-вот завизжит от радости.
– Что это? – спрашиваю я, хотя прекрасно знаю, что за вещь этот странный парень под названием «мой родственничек» держит в руке.
– Это? – он смотрит на обувь, затем снова переводит взгляд на меня. – Ты это наденешь сейчас, – уверенным приказным тоном говорит он. – Или ты собираешься идти на вечеринку в своих старых шлёпках? – усмехается.
– Нет, но…
– Вот и отлично, – Макс широко улыбается, затем входит в комнату и пихает мне в руки туфли. – Я подожду на улице.
Он исчезает из поля моего зрения, прежде чем я успеваю хоть что-то сказать. Парень хлопает входной дверью, а я стою и ловлю ртом воздух, словно рыба, оказавшаяся на суше без такой необходимой для неё воды. И, кажется, что она вот-вот задохнётся и погибнет, смотря на свою родную стихию, которая продолжает жить без неё, убитая таким безобидным воздухом, но тут какой-то спаситель решает избавить её от мучений и отпускает обратно в воду.
Я вздыхаю и надеваю туфли – они приходится мне прямо впору, и я даже немного этому удивляюсь, потому что нога Алексис гораздо крупнее моей. Не знаю, где Макс откопал эти туфельки, но он действительно молодец, однако я всё равно чувствую себя неуверенно на таких каблуках.
Я надевала такую обувь всего несколько раз: на какие-нибудь важные мероприятия или на свидание с Джулианом. Это было до смерти мамы. Это было почти три года назад, а потом я перестала так одеваться. Я вообще перестала заморачиваться на счёт одежды. Какая разница, в чём ходить, если всё равно все, для кого я раньше соблюдала законы красоты, исчезли из моей жизни?
Смысла я больше в этом не вижу.
Делаю пару нерешительных шагов, чтобы хотя бы вспомнить, какого это, ходить на шпильках, понимаю, что ещё не всё забыла, и легко улыбаюсь, прикусывая губу. Мгновение колеблюсь, а потом решительно иду в сторону двери и выхожу на улицу, где на крыльце меня уже заждался Макс.
– Готова? – он поворачивает голову и легко улыбается. Я вижу, как он барабанит пальцами по ноге – нервничает.
– Да, – я вздыхаю и на секунду прикрываю веки. – Идём.
– Едем, – поправляет он и кивает куда-то в сторону.
Я перевожу туда взгляд и удивлённо вскидываю бровь, приоткрывая рот.
– Откуда у тебя байк? – непонимающе лепечу я.
– Друг дал погонять на время, – Максимус медленно прячет руки в карманах джинс и спускается по ступеням. Я иду следом за ним, как хвостик.
– Друг? – переспрашиваю я.
– Да. Его наказали за драку в школе, а он испугался, что отец заберёт его мотоцикл, поэтому мне на время сбагрил, – парень пожимает плечами. – Не бойся, я умею им управлять.
Я нерешительно останавливаюсь рядом с братом, наблюдая за тем, как он снимает с железного коня подножку и выводит его на дорогу. Вся уверенность начинает меня постепенно покидать, когда Макс заводит двигатель и запрыгивает на байк.