Это наша земля

Куликовский Николай

Утро. Мы ползали под столом в большой комнате. Приходил какой-то мужчина, возможно, брат Анны, Дмитрий или ее племянник Елька, уговаривал Анну уехать в Медведиху (возможно, г. Медвежье, Карелия). Анна ему сказала: «…Не приходи больше…». Мужчина ушел. Злая Анна принесла в большую комнату корыто и начала стирать белье. Вдруг Анна чего-то испугалась, вероятно, увидела кого-то за окном, грубо схватила нас, забросила под кровать, Мы пытались вылезти из под кровати, но Анна пинала нас, потом загородила нас вещами, чтобы мы не могли вылезти…. В комнату вошла Великая Княгиня Мария Павловна. На пороге, в растерянности, остановилась графиня Наталия Сергеевна Брсова. В руке у Наталии Сергеевны был саквояж, другой рукой она прижимала к себе собачку. Великая Княгиня тоже, сначала, растерялась, потом стала плакать и кричать на Анну: «Почему ты здесь?.. Почему открыты двери в маленькую комнату?.. Где дети?..». Мы стали плакать под

кроватью. Нас услышали. Достали. Анна оправдывалась: «Я не видела, как они туда залезли…». Потом Анна со своей матерью стали убеждать Великую Княгиню, что Агнете Петерсен забрала своих детей, Павла и Александра, и уехала, а нас оставила им….

Великая Княгиня оттаскала Анну за волосы и Анна, заплаканная, ушла в свою комнату с печью к своему ребенку. Великая Княгиня рассказывала Наталии Сергеевне о ком-то: «…Похоронили под стеной, под самым Иконостасом, почти под Алтарем…». Возможно, речь шла о старой крепостной церкви Святой Троицкой, находящейся на Срелке, вблизи Усть-Каменогорской крепости. Возможно, Великая Княгиня говорила о другой церковной стене потому, что несколько раз повторила: «ночевали в крольчатнике…» Поселок Крольчатник расположен вблизи города Ридер (Лениногорск).

Пришел Пашка. Вел он себя как то развязано, вызывающе…. Раньше он так себя никогда не вел. Великая Княгиня удивленно спросила его: « Павел! Ты откуда?.. Ты же должен быть в Москве!..»… …Пашка несколько раз просил Анну, потом стал требовать, чтобы она сходила в магазин и купила ему папирос «Казбек». Заплаканная после утренней трепки Анна сначала отказывалась идти. Наконец, согласилась. Принесла из комнаты с печью своего, завернутого в пеленки ребенка, положила его на кровать в большой комнате (посередине, поперек кровати), попросила: «Посмотрите, пожалуйста…» - и ушла. Пашка стал просить Великую Княгиню, чтобы она ему принесла что то... Великая Княгиня ушла в комнату с печью. Пашка взял ребенка Анны на руки, положил ребенка на правую руку, левой рукой долго что-то искал в кармане брюк, потом достал и положил на губы ребенка таблетку, и пальцем левой руки протолкнул таблетку ему в рот. Ребенка Пашка положил снова на кровать. Туго завернутый в пеленки ребенок стал извиваться, изгибаться, будто какая-то сила подбрасывала его. Ребенок упал на пол. Пришла Анна. Заорала: «Что Вы сделали с моим ребенком? Почему ребенок на полу?». Прибежали из комнаты с печью Наталия Сергеевна и Мария Павловна: «…Мы не знаем. Наверно, упал…» - «Как он мог упасть? Вы его бросили!».

Ребенка унесли в маленькую комнату. Анна убежала за врачами. Великая Княгиня Мария Павловна строго спросила Пашку: «Это ты сделал?..». Пашка молча ушел. Пришли два врача, осматривали ребенка. Великая Княгиня разговаривала с ними, рассказывала им об убийстве Императорской Семьи…. Врачи с Анной и с ее ребенком уехали.

Наталия Сергеевна кормила нас и по памяти читала нам сказку «Петушок, Золотой гребешок». В окно светило яркое солнце. Было хорошо, радостно. Это был последний радостный день в нашем детстве…. В комнату вошли два офицера в армейской форме. Начался допрос. Допрашивали Великую Княгиню Марию Павловну и графиню Наталию Сергеевну. Потом один из офицеров сказал: «Сейчас с Вами будет говорить генерал Судоплатов…». Зашел Пашка, снял свой плащ, остался в мундире с огромными золотыми погонами. Великая Княгиня все поняла…. Испугалась…. Пашка расспрашивал, будто бы не знал: «…как попали в СССР, кто разрешил въезд в Советский Союз, как и зачем приехали в Усть-Каменогорск…». Наталию Сергеевну увели. В квартире мы остались с Великой Княгиней.

Вечером в квартиру ворвались Судоплатов, уже в гражданской одежде, Анна, Иван и Клавдия. Все кричали. У Анны на руках был мертвый ребенок: «Посмотри, что ты сделала!..». Иван даже удерживал Анну: «Да, тихо, ты... Убьешь ее» - «Нет! Пусть смотрит, что она сделала!..» - и совала мертвого ребенка в лицо Великой Княгини. Великая Княгиня пыталась оправдываться. Судоплатов кричал: «Хочет меня обвинить!.. Да, я ведь ушел сразу! Если не ты, то кто же тогда?..». Анна кричала: « Кроме тебя - некому! Здесь никого не было!..». …Анна пыталась ударить Великую Княгиню ножом. Великая Княгиня потеряла сознание, упала на пол. Анна бросила нож, подошла, сорвала с нее бусы. Жемчуг рассыпался по полу. Когда Великая Княгиня очнулась от обморока, с нее взяли слово, что она оплатит похороны и поминки убитого ребенка. Потом, когда все уходили, Великая Княгиня Мария Павловна попросила Клавдию задержаться и долго разговаривала с ней.

«Не плачьте мадемуазель. Все устроится». Не помню, говорила ли эти слова Великая Княгиня Мария Павловна. Наверно, говорила потому, что я иногда сам себе говорю: «Все устроится…». Иван, Клавдия и Ленька умерли, но так и не узнали истины. Анна им не сказала, что Судоплатов

посылал ее за папиросами. Иван к концу своей жизни надолго задумывался, ходил в библиотеку, читал историческую литературу… Родственники Ивана, Клавдии и Леньки отвернулись от них. В 1963 году Александр Шелпаков специально приезжал к Ивану в п. Калкаман, чтобы вернуть ему знаменитый фотоаппарат на треноге. Весной 1957 года дядя Федор (дядя Ивана) приезжал в Серебрянку менять «по весу» камни на золото. Иван, тогда, сразу после «обмена» похвастался дяди Федору: «У меня вот что есть» - и показал золотой портсигар с гравировкой, золотую саблю и кортик. Кому принадлежал портсигар с гравировкой (дарственной надписью внутри портсигара на верхней крышке), мы не знаем, но дядя Федор сразу определил. Он сказал Ивану: «… Ты знаешь, кого ты убил?..». Иногда Иван говорил Анне о великой Княгине: «Это не она убила…». Анна обычно отвечала: «Значит Ленька…» - «Да, ты что? Вспомни! Их тогда сдали в детприемник…». 6 Апреля 2009 года я спросил у Анны, почему она не сказала Ивану о том, что Судоплатов посылал ее за папиросами? Анна рассвирепела, стала угрожать мне.

Иван не сказал Анне о том, что маленький ребенок, которого он убил, был не девочка, а мальчик. Анна знала только, что ребенка зовут Аля и думала, что это девочка. После убийства Анна спрашивала: «Зачем ее, то убил?.. Она ведь еще маленькая». Иван обычно отвечал: «У – у… Да, ты не знаешь, какая у маленьких память! Вырастет – все расскажет…». Сразу после убийства Иван кому-то говорил: «Посмотри!.. Да, это ж мальчишка!..». Я помню, как Великая Княгиня и Агнете Петерсен уговаривали маленького Александра: «Ты, ведь, такой хорошенький. Очень похож на девочку. Пусть все думают что ты девочка. Будем одевать тебя как девочку. Так надо…». Летом 1954 или 1955 года на Аблакетке красивая женщина разыскивала двух мальчиков, пяти и одиннадцати лет. Это была ее ошибка. Если бы она спрашивала о мальчике и девочке, может кто-нибудь бы рассказал ей об убийстве. Ведь об убийстве знала вся Аблакетка. И сейчас еще можно найти свидетелей убийства.

Собачка, белый шпиц, Натальи Сергеевны в 1962 году была еще жива. Взял ее к себе отец Леньки, Дмитрий. Меня и брата в 1962 году собачка узнала сразу: плакала, ласкалась. Ивана собачка то же узнала: пыталась укусить, как и тогда, когда они ворвались в комнату.

Прошел день или несколько дней… Великая Княгиня куда-то уходила, возвращалась, снова уходила… Мы оставались одни. Ребенка, убитого Судоплатовым, похоронили. Недалеко, метрах в 15-20-и, есть еще одна могила с такой же оградой и с крестом, сваренным из полосовой стали. Ограду и крест делал (варил) Иван. Когда, в 2006 году я уезжал в Усть-Каменогорск, Анна настаивала, чтобы я посетил эту могилу, но мне так и не сказала, кто там похоронен. Могу лишь предположить, что там похоронена Агнете Петерсен. Труп ее нашли летом 1954 года в яме около кладбища. Анна и Иван, считавшие, что Агнете Петерсен, - наша мать, сбрасывали нас в эту же яму в начале апреля 1954 года. В убийстве Агнете Петерсен милиция обвинила Тихона Николаевича Куликовского, приехавшего летом 1954 года в Усть-Каменогорск разыскивать свою жену и детей.

Потом, в квартире были поминки. Помню: Великая Княгиня встречала и рассаживала людей, пришедших помянуть Виктора, ребенка Анны и Ивана. На поминках, за столом Великая Княгиня представила всем присутствующим генерала Судоплатова. Иван тогда еще не знал, кто такой Пашка: «Этот «…»?
– генерал?..» Судоплатов вскочил, стукнул кулаком по столу и грозно крикнул: «С тобой что, поговорить в другом месте?!.» Сам генерал-лейтенант Судоплатов П. А. в «другом месте» выглядел уже не таким грозным. В «другом» месте его звали Павликом.

Великая Княгиня Мария Павловна собиралась уезжать. Сумки и чемоданы стояли посередине маленькой комнаты. Брат и я, тепло одетые сидели на сумках. Великая Княгиня, расстроенная, плачущая успокаивала нас: «Сейчас мы на паровозике ту-ту-у… Что бы сегодня не случилось, запомните: вы Куликовские!.. Вы Куликовские!.. Вырастите, приедете в Москву, скажите, что вы Куликовские и вас примут в любом доме…».

Судоплатов и Иван привели испуганных детей Агнете Петерсон, Павла и Александра. Еще с порога Иван заорал: «Где эта Высочество?.. Куда это ты собралась?..» Великая Княгиня Мария Павловна, испуганная, стала говорить: «В Нижний Новгород…» Судоплатов вырвал у Великой Княгини из рук черный ридикюль, вероятно, с новыми документами: «Так будет надежнее…». Потом Судоплатов зачитал приговор. Великая Княгиня отказалась слушать приговор, но Судоплатов сказал: «Так полагается по закону» - «Я не признаю таких законов…». Великую Княгиню заставили расписаться в приговоре. Иван злорадно сказал: «Сегодня приду убивать тебя». Великая Княгиня Мария Павловна попросила: «Детей пощадите» - «А, зачем ты их привезла?» - «Они должны жить в России».