Это наша земля
Шрифт:
Великая Княгиня успокаивала испуганных детей, Павла и Александра. У Павла она спрашивала: «Ты будешь нас защищать? … Почему?..». Кто-то привел Агнете Петерсен (В первом варианте я писал: «Кто-то привел Наталью Сергеевну» Сейчас стало понятно, что ошибался). Она плакала. Плакать начала и Великая Княгиня. Агнете Петерсен снова начала плакать: «Ты уверена, что нас сегодня убьют?» - «Да.» - «Может, попробуем еще раз объяснить им?..» - «Прожила я свою жизнь достойно, и умереть должна достойно. Перед свиньями незачем бисер метать…» - потом сказала: «Надо перед смертью умыться и переодеться, как моряки…» Еще Великая Княгиня сказала: «Сегодня день смерти Императора Александра II…». …Потом стали искать места, где лучше спрятать мальчиков: Александра и Павла. Агнете Петерсен спряталась с Александром в большой комнате между кроватью и окном. Великая Княгиня заложила их вещами. Входные двери в комнату забаррикадировали.
Я
Иван с тяжелым металлическим предметом в руке прошел сразу в маленькую комнату. Ленька, с топором в руке, остановился в большой комнате, перекрыл выход из маленькой комнаты: «Иван! Поверни ее поудобнее». Великая Княгиня, находясь в тесной маленькой комнате, встала лицом к Ивану спиной к косяку двери так, чтобы ее не ударили сзади. Иван начал кричать: «Золото!.. где золото?.. где драгоценности?..» - «Ах! Ты меня хочешь ограбить?» - сравнительно спокойно спросила Великая Княгиня. Иван схватил моего брата, сидящего на кровати, за ухо, поднял его, уронил, наступил ногой ему на голову и стал давить: «Хочешь? Я сейчас убью их у тебя на глазах!». Лицо у моего брата раздувалось как воздушный шарик. Великая Княгиня, шагнула в сторону Ивана с криком: «Ты не можешь их убивать! Они Наследники!..».
Какое-то время я не видел, что происходило…. Увидел лежащую лицом вниз Великую Княгиню Марию Павловну. Голова и шея были прорублены. Кровь сначала била фонтаном, потом стала литься. Слышал мужской голос: «Я же тебе говорил: поверни ее поудобнее!..». Наверно из-за тесноты удар топором у Леньки не получился. Видел, как мой брат ползет к Великой Княгине… Двигаться я не мог. Через открытые двери видел, что маленький Александр вылез из засады и побежал к выходной двери. Навстречу ему от входной двери бежал мальчик постарше. Иван крикнул: «А там еще кто?..» и бросился в большую комнату. Видел, что двое мужчин, Ленька и Иван, не могут справиться со старшим мальчиком. Я потерял сознание. Очнулся, когда Клавдия подняла меня и посадила рядом с лежащей на полу Великой Княгиней…. Брат сидел с другой стороны. Иван размахнулся, хотел ударить меня тяжелым металлическим предметом. Клавдия бросилась не него: «Не дам!..» - «Почему? Я их сейчас…» - «Не дам тебе их убить!..»… Стало очень холодно. Иван, Ленька и Клавдия через открытое окно вытаскивали сумки. Судоплатова в момент убийства в комнате я не видел.
Окно оставалось открытым. Мы замерзали…. Прокричала Великая Княгиня: «Да, убейте же меня кто ни будь! Я все равно умру!.. Ой, голова…» - и затихла. Снова холод и тишина… Двери в маленькую комнату приоткрылись. Кто- то, возможно брат Леньки, Володя Гвоздев, фальцетом крикнул: «Ты и ее убил!..». И снова холод и тишина…
Началась суета…. Увидел перед собой начищенные сапоги и синие милицейские галифе… Судоплатов сказал: «Готова…». Потом я услышал голос Клавдии: «Живы!..». Нас подняли с пола, положили на кровать в большой комнате…. Стало тепло, но я не засыпал – было страшно…. Судоплатов распоряжался. Лежа на кровати, я не видел, только слышал, что происходило, В двери стали стучать. Судоплатов отдал последние распоряжения и пропал. Двери открыли, впустили цыганку, мать Анны. Цыганка сразу стала тревожно спрашивать: «Где Антон? Это он в окно выпрыгнул? Антона теперь расстреляют (Антон - ее сын, вор, сводный брат Анны)». Иван подтвердил: «Да, твоего Антона расстреляют». Потом Иван сказал: «Уносить надо, пока не закостенели…» - «Детям, детям покажите…». Меня подняли над лежащей на полу завернутой в материю Великой Княгиней Марией Павловной Младшей: «Смотри. Это твоя Мать. Она умерла…».
Встреча в Китае с Ольгой Александровной Куликовской была очень короткой, поэтому Великая Княгиня Мария Павловна могла принять ее за Великую Княгиню Ольгу Александровну. О том, что графиня Наталья Сергеевна, игравшей роль супруги Великого Князя Михаила Александровича – это подсадная утка, Великая Княгиня поняла после того, как графиня Наталья Сергеевна стала рассказывать распространенную спецслужбами легенду о гибели ее сына Георгия Михайловича в автомобильной катастрофе. Великая Княгиня Мария Павловна знала, что сын Великого Князя Михаила Александровича, Великий Князь Георгий Михайлович, 1913 г.р., объявленный летом 1918 года Цесаревичем, был убит в 1920
Убиты были четверо: Великая Княгиня Мария Павловна (1890-1954), супруга Тихона Николаевича Куликовского (1917-19??) – Агнете Петерсен (1920-1954), их младший сын, Александр (1948-1954) и сын Гурия Николаевича Куликовского (1919-1962) и Рут Шварц (1921-19??) – Леонид (943-1954). Старший сын Тихона Николаевича и Агнете Петерсен, Пауль-Эдуард (Павел), 1943 г.р. остался жив. Не Павел (Пауль Эдуад) бежал навстречу выскочившему из засады маленькому Александру, а неожиданно пришедший в квартиру Леонид. Когда мы приехали на Аблакетку, Гурий Николаевич Куликовский с сыном, Леонидом, и дочерью Ксенией уже находились там, и жили, вероятно, в соседней квартире. Оснований для такого утверждения достаточно. Чтобы доказать это и распутать весь клубок произошедших в 1954 году событий – мне надо выехать на Аблакетку. Мне известно, что после убийства Леонида, его мать, Рут Шварц, взяла Павла (Пауля Эдуарда) на воспитание. По моему предположению, Рут Шварц умерла в Чидертах в конце 60-х, или в начале 70- годов, а Павел (Пауль Эдуард), которого власти до сих пор считают нашим братом, сейчас находится в Павлодаре. Возможно, он еще жив.
В 1961 году Анна рассказывала жене Леньки Гвоздева об убийстве и пыталась выгородить Леньку: «…Ждали Леньку с работы долго. Потом Иван махнул рукой: «Пошли» - и они с Клавкой ушли. Прибежал с работы Ленька: «Где Иван?..», - …побежал. …Прибегает, говорит: «Все…». Мы побежали. Прибегаем, готово дело. Они с Клавкой уже управились… Кровищи кругом, и эти (о нас) в крови копошатся. Умерла от потери крови… Я потом три дня кровь отмывала…».
В конце пятидесятых годов неразумные дети, спорили между собой, чей папа больше на войне немцев убил. Мы с братом пришли домой и спросили у Ивана, сколько он на войне убил немцев? Иван и Ленька в этот момент сидели за столом, пьянствовали. Иван засмеялся, переглянулся с Ленькой и сказал: «Двоих – это точно. Хотел убить еще двоих, да тетя Клава не дала» - еще раз переглянулся с Ленькой и сказал: « А, вообще мы с дядей Леней четверых убили…» - они оба засмеялись. «Хотели шестерых…» - но в разговор вмешалась Анна: «Ладно. Хватит…». Я спросил: «А, дядя Леня разве воевал?» - «Воевал. Еще как воевал» - и они снова засмеялись.
Судоплатов после убийства сошел с ума. Анна в 1954 году летом несколько раз говорила своей матери: «Снова видела Пашку на базаре в Усть-Каменогорске». Осенью 1954 года Судоплатова поместили в областную психиатрическую больницу в п. Новая Канайка Уланского района. К Судоплатову приехала его жена Каганова. С 1955 года она жила в п. Серебрянка. Иногда на улицах Серебрянки появлялся Судоплатов. Иван и Анна говорили: «Наверно опять с Канайки сбежал». Если кто ни будь говорил о Судоплатове: «Сумасшедший» - Иван тут же отвечал: «Да, он умнее любого умного…». В 1957 году я, еще маленький, увидел Пашку, побежал за ним, обогнал его, на бегу взглянул ему в лицо… Лицо у него было какое-то отрешенное: он шел и ничего не видел впереди… О том, что я видел Пашку, я сказал Анне. Она спросила: «Он тебя видел?» Я сказал: «Нет…» Анна предупредила нас: «Еще раз увидите, не подходите. А, лучше всего – убегайте и прячьтесь…». Когда Судоплатова подлечили, его отправили в тюрьму. Судили его на месте совершения им преступления, в Восточном Казахстане, осенью 1958 года, лишили всех званий и наград. Анну приглашали на суд. 9 марта 1966 года Судоплатов обратился Президиум Верховного Совета о помиловании, поскольку Генеральная Прокуратура, КГК и другие органы власти отказывались рассматривать его прошения о помиловании «ввиду исключительности дела». Осенью 1966 года Судоплатова, как условно-досрочно освобожденного, отправили на комсомольско-молодежную стройку в трест «ИКС» в Казахстане. В 1968 году, через десять лет, его освободили. В день освобождения ему выбили зубы и глаз, переломали кости, сломали позвоночник и увезли в Караганду.
Летом 1957 года Анна и Иван пытались подбросить нас Судоплатову, полагая, что он нас разыскивает. Нас оставили на несколько суток во дворе одного из домов на улице Ленина, там, где чаще всего бродил Пашка. Мы, на жаре без воды, мы чуть не умерли. Пашка нас видел, но не забрал…
В конце пятидесятых в Серебрянке мне с братом помогала какая-то женщина: дала нам денег, чтобы Анна нам купила велосипед… Возможно, это была жена Судоплатова, Каганова. Возможно, - это был кто-то другой; кто-то из-за границы прислал и передал нам (через кого – не знаю) две очень дорогие губные гармошки. О нас знали многие. В мае 1962 года к нам подошла женщина, сказала: «Ой, как вы выросли!» - и быстро ушла. Через некоторое время она подошла снова, скороговоркой сказала: «Ты Петр, ты Николай, ты Петя, ты Коля» - и ушла.