Это не любовь
Шрифт:
– Да вы не видите разницу, что ли? Одно дело порицание за аморальное поведение, а тут…
– Не истерите, Лариса Игоревна, – жёстко прервал её Жбанков. – Я сделал то, что вы просили. А теперь вы пытаетесь выставить меня мерзавцем. Не получится! Ещё раз напомню – это вы мне позвонили, это ваша была идея.
– Я не хотела этого!
– Ну вы даёте, Лариса Игоревна! Сделали чужими руками грязную работу и изображаете теперь из себя праведницу. Изящно! Но со мной такие номера не пройдут.
Ларису трясло
– Да успокойтесь вы. Если ваш бесценный Анварес невиновен, если к сексу девочку не принуждал и ставил заслуженные, то и нечего бояться – комиссия разберётся и всё выяс…
Не дослушав Жбанкова, Лариса сбросила вызов. Что же теперь делать? Неужели и правда из-за такой ерунды могут быть столь серьёзные последствия?
По-хорошему стоило бы проконсультироваться у юристов, но ответ, хотя бы приблизительный, хотелось знать немедленно.
Она лихорадочно искала в сети любые сведения, однако ничего утешительного не нашла. Поиск выдал уйму подобных ситуаций, и все они имели печальный исход для оступившихся преподавателей. Господи, да неужели из-за какой-то липовой оценки могут человеку сломать всю жизнь? Лишить свободы?
Она ведь правда ничего этого не хотела! Таких жутких последствий она и представить себе не могла.
111
Лариса буквально перехватила Анвареса на пороге. Он уже выходил из квартиры. Ещё минут пять, и они бы разминулись.
Лариса выхватила взглядом дорожную сумку.
– Саша, ты уезжаешь?
– Да…
Он закрыл дверь, убрал ключи, затем приостановился, посмотрел на неё с таким сожалением, что у Ларисы защемило в груди.
– Я столько должен тебе сказать… но сейчас мне надо на вокзал.
– А ты надолго?
– Дней на пять.
– Так давай я тебя отвезу, я на машине.
– Я уже вызвал такси.
– Подумаешь – проблема! Отменить можно.
Он равнодушно повёл плечом, мол, как угодно, ему всё равно.
Вместе зашли в лифт, Лариса нажала кнопку и обратила внимание, как дрожит у неё рука.
Половину пути Анварес молчал, безучастно глядя в окно. Она тоже долго не могла решиться. Но заговорила первая:
– Саша, почему ты так внезапно уезжаешь?
– Мне нужно повидаться с родителями, да и подумать о том, как жить дальше.
– Я знаю про скандал, – призналась она. Но сказать, что с её подачи всё это завертелось – не могла. Язык не поворачивался. Он же никогда ей этого не простит.
– Мне очень жаль, Лариса, что ты узнала всё таким образом. Я сам хотел тебе всё рассказать. Прости меня, если сможешь.
Может, Анварес и по-настоящему раскаивался, но сейчас, видимо, был настолько опустошён, что, казалось, говорил механически. Говорил не то, что чувствовал, а то, что должен сказать в такой ситуации.
– Давно вы…? – спросила Лариса. Её это действительно тревожило.
– Неделю, – столь же бесстрастно ответил он.
– Говорят, у тебя из-за того могут быть серьёзные проблемы…
Он пожал плечами.
– Ты кого-нибудь подозреваешь? Ну… кто это мог нажаловаться?
Анварес долго молчал, Лариса даже усомнилась, слышал ли он её вопрос, а повторить стеснялась. Но затем, тяжело вздохнув, ответил:
– Не знаю. Волобуев считает, что она нажаловалась.
Лариса охнула:
– Как?! Почему он думает, что это она?
– Потому что больше некому. Никто не знал.
– А ты как считаешь?
Анварес не ответил, нахмурился и отвернулся к окну.
От его слов Лариса вдруг ощутила облегчение. И радость. Странную, уродливую, совершенно неправильную радость. Хоть он и не говорит прямо, но в душе обвинил во всём эту халдейку! Такое он ей не простит, такое никто бы не простил. Значит, эта девица больше не стоит между ними.
Теперь нужно было повести себя с ним умно. Саша уязвлён, подавлен, всеми отвергнут и предан, всеми, кроме неё, Ларисы. И никому не нужен, кроме неё. В общем-то, получается, всё довольно неплохо сложилось. Она его, конечно же, поддержит, несмотря ни на что…
– Какая подлость! – возмутилась Лариса. – И как ты теперь с ней поступишь? Неужто спустишь ей это?
– Лариса, ты о чём? – изумился он. – Во-первых, она это или нет – ещё неизвестно...
– Но ведь больше-то и правда некому, прав Волобуев. Тебе просто не хочется в это верить, я понимаю, но взгляни трезво...
– А во-вторых, она же девчонка совсем. Я бы ещё с девчонками не воевал… И потом, даже если это и так – тогда она просто не соображала, что творит. И вряд ли отдавала себе отчёт, какие могут быть последствия. Она просто ещё ребёнок совсем.
Это больно царапнуло. Он допускает, что это сделала та девица, допускает, что она разрушила ему жизнь, предала его и всё равно находит ей оправдания?
– И что, ты её простишь? После такого?
Он посмотрел на неё пристально, Ларисе аж не по себе стало.
– Я не держу на неё зла. Но если ты о том, будем ли мы с ней вместе, то наши отношения закончились.
Ну хоть так... Лариса возликовала в душе. Затем робко спросила:
– А наши?
Он отвёл глаза. Опять его ответ пришлось ждать невыносимо долго. А он сказал лишь одно:
– Прости, Лариса...
112
Зря Юлька так страстно ждала пятницу. Семинар по зарубежной литературе отменили. Поставили английский, который должен быть по расписанию третьей парой.