Это не любовь
Шрифт:
Но духом она не падала. Подумаешь беда – продержится уж как-нибудь и на лапше. Гораздо сильнее её волновала грядущая зачётная неделя. Конечно, Анварес хорошо её подтянул, причём не только по литературе. Ну и сама она старалась – и новое учила, и пропущенное навёрстывала усиленно, но всё равно было страшно.
И это очень удивляло.
Раньше она училась через пень колоду, прогуливала, не знала ничего, и совершенно не волновалась за сессию. Совершенно не боялась вылететь из института. А сейчас вроде и знала – на тройку уж она в любом случае сдаст, но вот ни в
Это, ко всему прочему, помогало отстраниться от навязчивых мыслей об Анваресе. Хотя бы на время. Впрочем, он и тут её постоянно настигал. Читала ли она параграф, смотрела ли видеоурок – и невольно вспоминалось, как он ей объяснял, как всё раскладывал по полочкам, как затем переспрашивал и проверял и за хороший ответ целовал, сначала ласково, просто как поощрение, но очень быстро заводился, и тогда…
Юлька почувствовала, как к лицу прилила кровь. Подняла взгляд на Инну. Та сидела напротив на своей кровати с книгой и что-то бубнила под нос – тоже сосредоточенно готовилась к зачёту. Юлька смотрела урок в наушниках и её не слышала. Она тряхнула головой, пытаясь отогнать несвоевременные, хотя и очень волнующие мысли, и снова погрузилась в разбор модальных глаголов.
Краем глаза она видела, что в следующую минуту Инна вскочила с кровати, засуетилась. Подняла глаза на неё, проследила взглядом до двери и обомлела.
На пороге стоял Анварес. Кажется, она даже сморгнула – уж не мираж ли это?
Нет, он правда стоял там, смотрел на неё и улыбался.
Юлька сдёрнула наушники, спихнула ноутбук с колен и подошла к нему на слабеющих от избытка чувств ногах. Хотелось сказать ему столько всего, но горло перехватило. А когда он сообщил: «Я за тобой», сердце ухнуло куда-то вниз живота, а потом стремительно взлетело к самому горлу и заколотилось как сумасшедшее.
– Это же был Александр Дмитриевич? – пролепетала шокированная Инна, когда Анварес вышел из комнаты.
В другой раз Юлька бы не удержалась и съязвила, но сейчас она была счастлива, оглушительно счастлива, так что лишь кивнула, блаженно улыбаясь. И завертелась по комнате, лихорадочно соображая, что бы надеть. Она даже не спросила его от волнения, куда они поедут.
– А вы давно знакомы? – приставала Инна.
– Не очень, – отвечала Юлька, впопыхах натягивая единственные приличные брюки.
– А как… вы… вообще?
– Потом, – отмахнулась Юлька, ныряя в свитер. – Где зеркало? А где моя косметичка?
– На подоконнике же, – Инна всё никак не могла выйти из ступора.
Анварес ждал её на лестничной площадке, и так дико было видеть его здесь, в таком антураже. Но и приятно до безумия!
Как он решился? Он тот, кто и до общежития подвезти её не мог?! Ну, не считая последнего раза, но тогда была уже ночь. А тут сам пришёл, наплевав на всё! Это ли не чудо?
А он ещё и за руку её взял.
Вахтёрша, увидев их, когда они выходили, аж рот открыла и ничего-ничегошеньки не сказала. Даже забыла про своё извечное «Хоть на минуту задержишься после двенадцати – не пущу».
– А мы куда? – спросила Юлька, когда они отъехали от общежития.
– Не знаю. Мне, если честно, всё равно, просто очень захотелось увидеть тебя. Ну и поговорить нам нужно.
Это «надо поговорить» слегка её озадачило. По опыту она знала, что такие вводные обычно ничего приятного не сулили. Но ему очень захотелось увидеть её – это главное!
Сначала Анварес завёз её в кафе поужинать – и это было очень кстати. За минувшие три дня лапша уже опротивела до тошноты. Поэтому Юлька скромничать и отказываться не стала.
Сам он, правда, ел лениво и мало, больше на неё смотрел, с улыбкой наблюдая, как она уплетает сначала салат, потом суп, потом кусочек пирога.
– Ты так смотришь, что мне аж неловко, – слегка сконфузилась она. – Наверное, думаешь – ничего себе, обжора какая…
– Ешь-ешь, – усмехнулся он. – Ну, я не могу не смотреть. Целых четыре дня тебя не видел. Страшно соскучился.
Юлька, довольная, зарделась.
Потом он неожиданно предложил прогуляться по скверу.
Они неспешно шли по освещённым заснеженным дорожкам. Несмотря на поздний час, тут и там встречались гуляющие парочки, а порой и шумные компании.
Анварес молчал. Молчал тяжело, будто собирался с мыслями. Юлька догадалась – видимо, сейчас и состоится этот «разговор». И наверняка неприятный. Анварес, хоть и держал её за руку, но стал заметно напряжён и никак не мог начать.
Она его не торопила, потому что сама вдруг запаниковала: «А вдруг он сейчас ей скажет, что они будут вынуждены расстаться? Ой да, конечно! Что же ещё? После этого случая с анонимкой его, наверное, прижали. Велели прекратить всякие неформальные отношения. Наверняка ему приказали порвать с ней. Ему, может, и не хочется, но… у него же на кону всё. Да так и есть! А это, наверное, был прощальный ужин. И сейчас он извинится и скажет… Ой, нет! Пожалуйста, только не это. Я же не вынесу!».
Она вздёрнула лицо в отчаянной мольбе к ночному небу.
Анварес наконец заговорил:
– Юля, я должен перед тобой извиниться.
– Да? – севшим голосом переспросила она, чувствуя, как сразу засаднило горло.
– Эта анонимка… её написал Жбанков. Коллега мой. Но я об этом узнал только сегодня. А до этого… в общем, был момент, когда я допустил мысль, что её могла написать ты. Прости меня за это… Я понимаю, что оскорбил тебя своим сомнением. Понимаю, что должен был верить тебе и не имел права сомневаться. Просто всё так сложилось…
– Ты считал, что это я написала? – опешила Юлька.
– Я не могу сказать, что считал. Но и не был уверен, что это не ты.
– Это обидно!
– Знаю. Прости меня… Я, видимо, ни черта не разбираюсь в людях.
– Но мне-то ты должен верить!
– Я верю тебе, верю. Никогда больше не усомнюсь. Мне рассказал Волобуев, как ты уделала там всех.
– А если бы не рассказал, ты бы так и подозревал меня? – прищурилась на него Юлька.
– Нет, я бы приехал и поговорил с тобой.