Это не орочий Рон!
Шрифт:
По Стайн-роуд, прямой как стрела, Рон, минуя завалы из машин и непроходимые участки с неприемлемым уровнем радиационного фона, добрался до Ламптон-роуд, у которой имелся вход в метро.
"Под землёй всяко будет меньше радиации", — подумал он. — "А если что, всегда можно подняться на поверхность".
Дополнительным стимулом к спуску вниз послужил тот факт, что завалов там будет гораздо меньше, чем наверху, где город сейчас представляет из себя один сплошной завал. К тому же, внизу могла сохраниться жизнь, с которой Рон хотел бы обстоятельно побеседовать.
Метро оказалось открыто. Прямо у входа Рон обнаружил особо крупное скопление осыпающихся в прах костей, а также ещё один рунифицированный
Отпнув чью-то туристическую сумку, Рон спустился по навеки замершему эскалатору и погрузился во тьму.
Вообще, он раздумывал о внедрении в Арде серьёзных рун, но передумал. Огнестрела и так достаточно, чтобы перевернуть там всё, а исландские руны, которые делали явно не добрые самаритяне и точно не с самаритянскими целями, могли привести к тому, что он сейчас видел перед глазами. Если орхоно-енисейские руны относительно безобидны и почти не несут в себе возможности изготовления оружия массового поражения, то исландские или кельтские руны таят в себе много чего нехорошего. Кочевникам не нужно было оружие массового поражения, разрабатывая свои руны они преследовали вполне себе конкретную цель: получить прочнейшие костяные доспехи, острейшие костяные мечи и копья, а также легчайшие оснастку для коней и материалы для своих юрт. Их шаманы и так были на пике почитания, имея всё, что только может иметь кочевник. Это-то их и погубило в итоге. Деградация и коллапс искусства сложения орхоно-енисейских рун, которые со временем стали обычным украшательством брони, оружия и ремесленных изделий. А потом про них забыли. Древние тюрки уже использовали большую частью из них в качестве декора, единицы из шаманов применяли ритуалы с магической кровью, причём сильно потерявшие в эффективности, давая больше психологический эффект усиления характеристик, нежели практический.
Скандинавские же шаманы были несколько иными. Их называли годи, они составляли конкуренцию романизированным магам из Римской империи и кельтским друидам. Последние были полностью отмороженными, но они ставили общественное выше собственного, всегда работая на благо племени, в то время как годи нередко совмещали светское, духовное и магическое. Вождь-годи у ворот — беда в империи. Личное могущество у них было на первом месте, тогда как у римских магов больше интереса занимала исследовательская деятельность. Нет, они тоже хотели власти и могущества, но факты налицо: по-настоящему разрушительных заклинаний в современной романской магии практически нет, нет даже свидетельств. Имелись отдельные особо одарённые индивиды, которые что-то такое разрабатывали в области особо злобных проклятий, но не было ни одного зафиксированного случая, чтобы их применяли даже против городов, не говоря уже о государствах. А скандинавы применяли, причём довольно активно. Истребляли вражеские деревни, создали оборотней, выводили различные виды драконидов, кои даже спустя тысячелетия были хлопотной проблемой для магической Англии…
И руны у этих годи были весьма специфическими. Древние разработчики всегда во главу угла ставили ограничение потенциала своих творений. Кельты не придумали своих, вместо этого позаимствовали древнегерманские, кои являются чуть более безопасной версией скандинавских, ещё более обезопасили их, намеренно исказив начертание некоторых рун и добавив свои, но даже отбитые друиды никогда не применяли их против народных масс, иначе это бы обязательно было зафиксировано римскими магами, их архивы прекрасно дошли до современности и отличались достойной полнотой.
Но Рон, во избежание отдалённых будущих проблем, не давал Средиземью даже кельтских рун. Орхоно-енисейские руны и без того дают достаточно преимуществ, используемых всеми сторонами той далёкой теперь войны.
Метро было покрыто мраком, который Рон разрезал светом фонаря. Тут путь действительно был полегче. Несколько раз пришлось перелезать через потерпевшие крушение вагоны, но в целом это не сравнить с километрами машин, которые кто-то давным-давно давил танками и пытался растащить в стороны. А завалы из мусора, который годами ветер гонял по улицами, порой блокировали переулки и достигали крыш домов.
— Вот что маглы оставили будущим цивилизациям… — философски произнёс Рон, пиная жестяную банку из-под ирландского пива. — Хотя пиво у них было хорошее.
Пройдя около двадцати километров по незначительно изгибающемуся время от времени тоннелю, он нашёл ближайший выход наверх и сориентировался на местности. Поваленный знак дал ему понять, что он прямо на месте. Лейстер-сквер, это в сотне метров от Дырявого котла.
— Стаять, сучара! — раздалось за спиной Рона, который уверенно двинулся вперёд по Чаринг-кросс-роуд.
Он медленно развернулся, на ходу внимательно осматривая окружающее пространство. Противников двое, судя по лицам — индусы, тощие и голодные. Вооружены штурмовыми винтовками L85, одеты в потрёпанную гражданскую одежду и противогазы.
Рон, пусть и осознавая себя гражданином Англии, считал автомат L85 сущим говном, который, несмотря на общую ненадёжность системы, был принят на вооружение королевской армией. Рон считал, что там не обошлось без коррупции, потому что были десятки проверенных аналогов, которые можно было взять из тех же предложений НАТО. В версии L85А2 Хеклер и Кох вроде бы устранили недостатки и повысили надёжность, но лучше сильно не стало. L85 интересует только британскую армию, остальным на него насрать и экспорта этой системы практически не было, только пару раз поставляли кому-то в Африку, но, кажется, самих африканцев тогда не спрашивали. Он точно знал про Мозамбик, который получил сто единиц вооружения от военспецов, но очень быстро это дерьмо было заменено на Калашниковы.
— Ты кито таков? — индус в панорамном противогазе дал знак товарищу, который начал обходить Рона справа.
— Я человек, на которого лучше не направлять ствол, — произнёс Рон.
— Аджит, забири иго оружие! — дал указание своему товарищу индус.
Рон подпустил Аджита поближе, позволил ему положить руки на ремень болт-карабина, а затем швырнул в сторону неизвестного индуса невербальное заклинание Петрификус Тоталус. Слабенькое, безпалочковое, но очень эффективное против маглов. Удар локтем снёс Аджита и опрокинул на задницу. Удар гвардейским сапогом в голову отправил его в нокаут.
Связав своих жертв шнурком из берца Аджита, Рон оттащил их в метро.
— Рассказывай: кто таков, чего здесь забыл и почему так неласково встречаешь гостей столицы? — Рон привёл в чувство Аджита. — И кто твой друг?
— А-а-а-м-м-м… — простонал неудачливый грабитель. — Ты зачем по голове бьёшь…
— Головная боль — это лучшее, на что ты сегодня можешь рассчитывать, — усмехнулся Рон и достал из ножен штык-нож. — Но всё может пойти по худшему сценарию. Итак?
— Я… — попытался сформулировать ответ индус, который лежал в неудобной позе на ступенях эскалатора. — Я Аджит. А это Рамеш. Мы просто пытаемся выжить, мужик… Не убивай…
— Какое сегодня число? — спросил у него Рон.
— Двадцатое июня, — ответил Аджит. — Не убивай…
— Сдались вы мне, — усмехнулся Рон. — Сколько сейчас всего людей в Лондоне?
— Не знаю, — признался Аджит и по ставшим очень холодными глазам Рона понял, что стремительно теряет ценность как источник информации. — Мало! Очень мало!
— Насколько мало? — уточнил Рон. — Тысячи? Сотни?
— За прошлую неделю мы встретили всего двоих чужаков! — ответил Аджит. — Сами живём малой группой, по соседству ещё четверо англичан, но мы с ними не пересекаемся!