Это они, Господи…
Шрифт:
А позднее наши мастера, грубо говоря, атомную бомбу стибрили у американцев — уж что может быть выше этого комара с его носом! На Советскую Россию работали многие иностранные агенты. И какого уровня! Что за имена и какие дела за ними — Берджесс, Маклин, Джордж Блейк, Блант… Чего стоит один Ким Филби, — второе лицо в разведке Великобритании СИС, он руководил отделом, работавшим против СССР и даже рассматривался в качестве кандидата на должность начальника СИС. Когда возникли подозрения, в его защиту выступил сам министр иностранных дел Антони Иден. А когда в 1963 году его всё-таки раскрыли, он благополучно бежал в СССР, где, спустя много лет, и умер. Эти иностранцы работали не ради денег, а во имя успеха и благоденствия страны социализма. А кто ныне станет работать для страны
Да, СССР это тебе не „новая Россия“ с двуглавым гербом из музея Романовых и власовским флагом. О каком опыте нынешних правителей можно говорить! Разве что, о тайном опыте увиливания от полноценной уплаты партвзносов. Сегодня Путин, кагэбешник последнего разбора, довел разведку до такого уровня, что её агенты, с его портретом на груди прибыв в США, сразу угодили под колпак, где за ними пристально наблюдали целых десять лет. Им Путин (или Фрадков?) дал английские имена и был убеждён, что больше ничего не надо, что это непроницаемо для контрразведки „наших американских друзей“. И они десять лет, как члены одного кружка художественной самодеятельности, трепались по телефону, встречались, устраивали „корпоративные вечеринки“, ходили на почту получать ежемесячные денежные переводы из ФСБ, зарплату. А в нужный момент американцы снимают колпак, хватают их сразу сколько пальцев на двух руках, они тотчас во всём признаются, и их показывают всему миру: „Полюбуйтесь на этих оболтусов!“. И что дальше? Путин за этих десятерых русских штирлицаев отдаёт четыре русских же мерзавца, и все холуи режима радостно вопят: „10:4 в нашу пользу! Лучше, чем в прошлом году с голландцами в футбол. Новое свидетельство дружбы с Америкой! Россия, вперёд!“. Американский вице-президент сказал, что им очень нужна полученная от нас квадрига ФСБ, а кому нужны у нас это десять олухов? И повторяю, советские агенты успевали скрыться, бежать, а путинских, как цыплят, в одном гнезде забрали. Мы чужих агентов меняли на своих и нужных нам людей, а Путин — русских на русских. Вот она, политическая суходрочка в законченном и высшем виде.
Но вернёмся к адептам неэлементарной логики. В. Сухомлинов прищурено говорит: „Разве не могли для расстрела поляков доставить из Германии немецкое оружие и немецкую бичёвку, чтобы устроить инсценировку?“.
Могли, дядя. Даже фауст-патрон могли. А бичёвку, пожалуй, и сами ссучили бы. Но инсценировка-то для кого? И он должен бы ответить только так:
— Как для кого? Для Гёббельса. Не мог же гениальный Сталин или руководители НКВД не знать, что через год сюда нагрянут немцы и раскопают захоронения.
В. Илюхин возражал на это неудачно: „Хорошо известно, что Сталин даже за неделю до войны был уверен — немцев мы далеко не пустим, если вообще пустим на свою землю“. Кому это хорошо известно? Никаких подтверждений такой уверенности нет. Не следует Сталину приписывать взгляд авторов песни „Если завтра война“ и других жизнерадостных сочинений. Стоит только вспомнить о „втором Баку“, о закладке и развитии промышленного центра на Урале, чтобы понять: Сталин был несколько прозорливей наших песенников. Перебазирование некоторых наших заводов на восток началось ещё в 1939 году, а Совет по эвакуации во главе с Н. М. Шверником и А. Н. Косыгиным был создан в первый же день войны.
Очень сомнительно заявление Илюхина и о том, что „гитлеровцы наверняка(!) имели документы о расстреле поляков в Катыни“. Это отзвук представления о Катыни как о „вселенской болевой точке XX века“. Да никаких документов! Немцы просто истребляли население, расчищали для себя территорию, ни о чем другом не думая. Никаких документов не было у них и по Бабьему Яру, по Хатыни, Красухе, Лидице, Орадур-сюр-Глану… Вы думаете, что есть документы об истреблении палестинцев в лагерях Сабра и Шатала? Удивительна эта уверенность, что всему в мире есть соответствующие документы!.. Господи, да просто окружали, сгоняли население в сараи и сжигали, расстреливали. Только какой-нибудь Пивоваров может умиляться по поводу часиков, оставшихся на трупе убитого.
Да, надо иметь головы особого устройства, чтобы
Тут важна одна существенная поправка: да, «инсценировка», но летом 1941-го немцы, конечно, не думали о ней, они были на вершине успеха, верили, что пришли на русскую землю навсегда и не сомневались в своей скорой победе, после которой ни перед кем не придётся отвечать за свои злодеяния. Об этом им напоминал сам Гитлер. Расстрел они учинили в 1941 году, но «инсценировку» устроили в апреле 1943 года, когда шибко запахло жареным, когда Красная Армия могла вот-вот припожаловать в Смоленск и придётся уносить ноги. Верт правильно сомневался: «Можно ли представить, что немцам стало известно о расстреле поляков только через два года?». Это при их-то шустрости в таких делах, при обилии разных зондеркоманд.
С другой стороны, они же объявили, что тогда, весной 1943 года, о расстреле им сообщили местные жители. Какие странные аборигены! Летом 1941-го, когда грохотал гром немецкой победы и казалось, что вот-вот все рухнет — и Красная Армия и Советская власть, среди них не оказалось ни одного, кто захотел бы выслужиться перед победителями и получить разного рода благодарности, а теперь, когда Красная Армия могла вот-вот нагрянуть и схватить за задницу всех предателей и немецких прислужников, они вдруг помчались к оккупантам со своим доносом. Это же невероятно.
Вы, Михалков, поняли, с кем с одной упряжке? Нет, он не понимает, а всё твердит: «Зачем? Зачем?». И поскольку не смеет упомянуть ни Геббельса, ни Бурденко, то боится обратить свой вопрос в другую сторону: «А могло ли это понадобилось немцам, и если да, то почему, и зачем?». Да ведь тогда всё становится ясно.
А. Верт писал: «Во-первых, что бы ни говорили немцы, техника этих массовых убийств была немецкой; гестаповцы применяли в своих массовых убийствах точно такую же технику во множестве других районов». Как ни страшно сказать, но национальный характер такая крепкая штуковина, что сказывается даже на «технике убийств». Посол Великобритании при польском правительстве в эмиграции О. О’Малли, допущенный в Катынь при эксгумации трупов немцами, 24 мая 1943 года докладывал в Лондон: «Тела убитых аккуратно выложены в ряды от 9 до 12 человек, один на другого, головами в противоположных направлениях». Ordnung! Евгений Антипов заметил в «Завтра»: «В России до сих пор и ядерные головки так аккуратно не складируют».
«Во-вторых, — писал Верт, — зачем было убивать поляков в 1940 году, когда Советский Союз жил в мирных условиях и истреблять польских офицеров не было никакой необходимости. Поляки были убиты немецкими пулями — факт, который, судя по его дневнику, сильно беспокоил Геббельса. Генерал Андерс (К радости Михалкова и Сухомлинова — В. Б.) приводил заявление одного свидетеля, утверждавшего, что Германия продала Прибалтийским странам много патронов с такими пулями и что русские захватили их там. Но немцы говорят, что русские расстреляли поляков в марте 1940 года, а Прибалтийские страны они заняли (К отчаянию Сухомлинова и Михалкова — В. Б.) только три месяца спустя.