Это смертное тело
Шрифт:
— Например? — спросила Барбара.
— Например, они не сообщили ничего подозрительного. Он не подглядывал в окна. Не таскался возле начальных школ. Не вырывал сумки у старушек. Не носил в свой дом ничего подозрительного и ничего такого из него не выносил. Не приглашал на улице женщин в свой автомобиль, чтобы развлечься. Женщины своих имен не назвали, а просто сказали, что он подозрительный тип. И эти ваши письма, — он указал на поддельные бумаги, — ничего не добавляют. Для меня важно не то, что он их подделал…
— Это не он, — перебила его Барбара. — Он не умеет читать и писать.
— Ну и ладно. Кто-то другой их подделал. Приятель. Подружка. Кто знает. Да разве в таком возрасте кто-нибудь взял бы его в подмастерья, если бы он не представил каких-нибудь документов? Для этого письма и понадобились.
— Верно, — согласилась Барбара. — Но факт остается…
— Главное здесь — хорошо ли он делал свою работу. А делал он ее хорошо. Он был отличным подмастерьем в Итчен-Аббасе. Потом он начал свой бизнес. Построил его, и, насколько мне известно, все у него хорошо.
— Сэр…
— Я думаю, что на этом можно поставить точку, а вы как считаете?
Барбара так не думала, но промолчала. Нката тоже ничего не сказал. Они старалась не смотреть друг на друга, потому что оба заметили, что суперинтендант проговорился: они ведь не говорили ему, что Гордон Джосси был подмастерьем у Ринго Хита, а то, что Уайтинг знал об этом, означало, что в жизни Гордона Джосси не все так просто. Барбара не сомневалась: суперинтендант Закари Уайтинг знает больше, чем говорит.
После телефонного разговора с Робом Хастингсом Мередит решила приступить к дальнейшему расследованию. Она чувствовала, что бедный Роб совершенно раздавлен, что его мучают угрызения совести, и отчасти она сама в этом виновата, рассказав ему о том, о чем следовало бы помолчать, а значит, необходимо исправить положение. Она достаточно насмотрелась телевизионных фильмов о копах и рассудила, что теперь ей надо поехать в Линдхерст. Она была совершенно уверена в том, что Джины Диккенс там не будет, поскольку та прочно обосновалась у Гордона Джосси. Мередит помнила, что комната Джины находится над чайной «Безумный шляпник». Если окажется, что она там, Мередит скажет, что пришла извиниться за свое поведение. Она, мол, очень расстроена. Это утверждение, по крайней мере, было честным, хотя и составляло лишь половину правды.
Мередит отпросилась с работы на полдня, сославшись на сильную головную боль: жара, мол, да еще и месячные. Она поработает дома, если они не возражают. Там она положит на голову холодный компресс. Она уже сделала большую часть своей работы. Какой-нибудь час, и все будет закончено.
Босс согласился, и она ушла. Приехав в Линдхерст, припарковалась возле музея Нью-Фореста и прошла по главной улице к чайной. Посреди лета Линдхерст осаждали туристы. Город находился в центре заповедника, и посетители делали там первую остановку, желая ознакомиться с этой частью Хэмпшира.
Комната Джины находилась над чайной, оттуда пахло свежей выпечкой. К верхним помещениям вел отдельный вход. Поскольку комнат там было только две, а из одной из них доносилась музыка в стиле хип-хоп, Мередит выбрала другую дверь. Здесь она применила знания, полученные в результате просмотра телевизионных полицейских сериалов: воспользовалась кредитной картой, чтобы открыть замок. Ей потребовалось пять попыток, Мередит взмокла от пота — частично это было вызвано нервами, частично духотой, — но все-таки у нее получилось. Когда она попала в комнату, то поняла, что приняла правильное решение: на тумбочке звонил мобильник, и это давало ей ключ.
Она рванулась к телефону. Взяла трубку, произнесла «да?» как можно более уверенно и задыхаясь, чтобы изменить голос. Сделав это, она оглядела комнату, обставленную очень просто: кровать, комод, тумбочка возле кровати, письменный стол и гардероб. Имелась здесь и раковина и зеркало над ней, но ванной не было. Поскольку окно было закрыто, в комнате стояла удушающая жара.
На другом конце провода молчали. Мередит подумала, что опоздала, и мысленно выругалась, как вдруг заговорил мужской голос:
— Детка, здесь был Скотленд-Ярд. Черт возьми, сколько еще ждать?
Мередит похолодела с головы до ног, словно по комнате пронеслась струя воздуха из морозильника.
— Кто это? Скажите, кто это? — спросила она.
В ответ молчание, потом тихое «черт!» — и больше ничего.
— Алло! Алло! Кто это? — повторила она, хотя и знала, что, кто бы это ни был, он уже отсоединился.
Мередит нажала на кнопку, чтобы сделать обратный звонок, хотя и знала, что звонивший человек вряд ли ответит. Но этого ей и не нужно было. Она хотела лишь увидеть номер, с которого пришел вызов. Однако на дисплее высветилось: «Частный номер». Черт, подумала она. Кто бы это ни был, он установил запрет на определение своего номера. Звонок на том конце продолжал надрываться. Ни тебе голосовой почты, ни автоответчика. Это наверняка звонил сообщник Джины Диккенс.
Мередит почувствовала ликование. Ее открытие доказывало, что с самого начала она была права. Она знала, что Джина Диккенс еще та особа. Оставалось лишь определить настоящую цель ее приезда в Нью-Форест. Что бы там Джина ни талдычила о программе помощи девочкам, попавшим в трудную ситуацию, Мередит в это не верила. Насколько она понимала, единственной девушкой, угодившей в такую ситуацию, была Джемайма.
Музыка «хип-хоп» проникала сквозь стены. Шум из чайной усиливался. От движения транспорта на улице дрожали стекла: мимо дома проезжали грузовики, автомобили, направлявшиеся в Саутгемптон или Болье, машины переключали скорость. Туристские автобусы размером с небольшой дом направлялись в Брокенхерст или еще дальше, в портовый город Лимингтон, на экскурсию на остров Уайт. Мередит вспомнила, как Джина рассказывала о какофонии под ее окном. Хотя бы в этом случае она не лгала. Но во всем остальном… Что ж, Мередит это сейчас и выяснит.
Нужно было спешить. Мередит снова бросало то в жар, то в холод, но она знала, что не может открыть окно: нельзя привлекать внимание к комнате. Температура и духота помещения вызывали у нее клаустрофобию.
Сначала она набросилась на прикроватную тумбочку. Радиочасы, стоявшие на ней, были настроены на программу «Радио-5», что, пожалуй, ни о чем не говорило. В единственном ящике тумбочки не было ничего, кроме коробки с бумажными платками и старой открытой упаковки «Блю-так», [54] почти не использованной. На полке внутри лежала стопка журналов, Мередит подумала, что они слишком старые, поэтому вряд ли принадлежат Джине Диккенс.
54
Клейкая масса для крепления различных предметов к стене.