Это все нереально! (сборник)
Шрифт:
Колбинсон воспользовался этим, затараторив:
— Цербера заразили. Или, скорее, он сам заразился. Я предполагал, что болезнь Децербера магического свойства, но магические заболевания локальны и не заразны. Вместе с тем это и не природный недуг. С чем же мы столкнулись, ломал я голову: болезнь уникальная, но не магическая, и заразная, но не природного происхождения. И тут решение пришло само собой: заразился же не кто-нибудь, а Цербер! Цербер, который, как мы выяснили, — то же самое, что и Децербер, только более молчаливый. Болезнь не сумела одолеть самого Децербера и перекинулась на иную
Профессор Колбинсон перевёл дух.
Вельзевул посмотрел в окно. С того дня, как заболел Децербер, минула неделя, но ничего не изменилось. Жара не спала. Выходя на улицу, вы всё так же боялись, что испаритесь, стоит вам только переступить порог. Как и прежде, асфальт нагревался так, что начинал булькать и пускал раскалённые пузыри. Как и прежде, непрерывным и необъятным потоком обрушивался на жителей Ада отражённый металлом яростный свет — отскакивающий от крыш и столбов, отпрыгивающий от мобилей и велосипедов, отстреливающий от роботов и киборгов. Как и прежде, телевидение передавало бессчётные экстренные сообщения о пожарах: в курятниках и на улицах, в жилых домах и на заводах, в парках и лесах. «Мы прерываем показ сериала „Из огня да в полымя“, потому что до нас дошли слухи…» И, как прежде, стилонеры расходились на ура, и даже на гип-гип-ура. Однако коммерческие успехи, с которых Вельзевул получал немалый процент, нисколько его не радовали.
Монотонно работающие стилонеры засып а ли дьявола фунтами снега, но и это не имело значения.
А ночью жара не стихала, нет, — становилась ещё жарче.
Вельзевул скис. Помнится, дьяволу удалось растормошить Децербера и вернуть ему волю к жизни, когда пёс оказался в подобном положении. Но как легко давать советы другим и менять их жизни к лучшему и как непросто помочь самому себе…
…Децербер предложил гному-интервьюэру пройти на кухню — чтобы им не мешали шум диалогов, звон бокалов и сладкие похрапывания. Гном согласно кивнул, и «звезда» с «журналистом» скрылись из виду…
…Чтобы поднять настроение, на помощь извне рассчитывать не приходилось. Но Вельзевул не был в обиде на Децербера: пёс никогда не бросал его в беде. Децербер непременно поддержал бы Вельзевула и сейчас. Ободряюще улыбнулся бы, хлопнул по плечу. Но ведь Децербер не знал, что его друга гложет… а собственно, что? Вельзевул сам затруднялся ответить.
— Профессор, а эти полосы… — Вельзевул трижды провёл пальцем по воздуху, рисуя график жизни Цербера. — Получается, Цербер — три самостоятельных существа? Как же они уживались в одном теле?
— Мне думается, Цербер был…
— Как-то странно звучит: был.
— Когда был целым, — поправился Колбинсон. — Целостен. Когда Цербер был целостен, он представлял собой нечто…
— Нечто… тоже странное слово.
— Существо. Когда Цербер был целостен, он представлял собой существо сродни однояйцовым близнецам. Целостен снаружи, разрознен внутри. Но, поскольку разумом он не обладает, разрозненность эта не доставляла проблем. Им управляли инстинкты. А Децербер — владелец разума. Разум объединил его внутренний мир и сотворил самого Децербера — благодаря разуму Децербер и является цельной, целостной личностью…
— Личностью? — переспросил Вельзевул. — По-моему, странное сл…
— Вельзевул!
Дьявол подскочил на месте:
— Что?
— Взбодритесь.
Вельзевул согласно закивал:
— Да, профессор. Понимаю. Нечего распускать нюни, делу это не поможет! — Вельзевул замотал головой, отгоняя негатив и сонливость. Он победил их в друге — победит и в себе. — Ну, вот. Всё. Я снова бодр и весел.
— Очень рад… — Колбинсон посмотрел в сторону и вверх, на настенные часы, — но мне пора: кто ещё, кроме меня, прочтёт этим лентяям химикам лекцию о твёрдожидкостях [14] . — Глаза Колбинсона хитро сверкнули из-под очков.
14
Твёрдожидкости — субстанции, сочетающие в себе одновременно качества твёрдых тел и жидкостей. Обладают хорошей текучестью и крошатся при ударе о стену.
— А у меня выходной, — сказал Вельзевул. — Восьмой подряд. Дравог, мой начальник, так обрадовался успеху на рынке стилонеров, что велел отдыхать, пока мои услуги не понадобятся.
— О-о, так это ваша фирма занимается производством стилонеров?
— Скорее, распространением. Растут-то они сами по себе.
— Ну да неважно. Большое вам спасибо за них! Если бы не стилонер, я бы, не ровен час, сжарился в котлету.
— Да, пекло на улице адское…
— А вот Кашпира из-за стилонера всё время продувает.
— Купите обычный кондиционер.
— Куда же деть ваш агрегат?
— Отдайте кому-нибудь. Или выбросите — от нашей зажиточной фирмы не убудет.
— Ну что вы! Я так не могу. Он же полуразумный… — Колбинсон вновь сверился с часами. — О-хо-хонюшки, я опаздываю. Всего хорошего, Вельзевул, приятно было…
— Смотрите!
Этот возглас родили одновременно десятки пар голосовых связок. И десятки рук (или того, что выполняло их функции) указали на свет.
На трёх Церберов, объятых маревом, сине-красно-жёлтым, цвета огня, цвета жары за стенами дома.
Охваченные пламенным свечением и движимые им, псы вжались друг в друга боками. Серия вспышек, сыплющих фейерверками искр, разукрасила помещение мистическими рисунками. У Среднего Цербера пропали все лапы, у Левого и Правого сохранилось только по одной передней и задней. Бока псов расплылись, перемешались и слились.
Та же неведомая сила, которая забрала у Цербера привычный облик, возвращала его назад…
Док Трудельц выпрыгнул из засады.
— Ага, попался!
Кто-то испуганно мяукнул и дал деру. Но прежде чем дать дёру, ощутимо царапнул по ноге.
— Тьфу ты! Кошка! — Трудельц осмотрел боевую рану: опасности она не представляла, но чесалась пренеприятно. — Кошки… Этим тварям не место в Нереальности! И этим тоже! — добавил док, испепеляя взглядом букву «ц».
Чёрный маркер блеснул в жарких дневных лучах — Трудельц нещадно исправлял ошибку.
Сражение между буквами занимало четвёртый этаж, лестничный пролёт и половину третьего этажа. Но док сдаваться не собирался!..
Децербер выскочил в гостиную: