Это за то, что не молитесь
Шрифт:
Арсений постучал и сбежал, когда по ту сторону раздалось «войдите». Велеслав опустил золотистую ручку, гладкую на ощупь, и вошел.
Тимур, с хмурым лицом, изучающий какие-то бумаги, поднял голову. Его лицо тут же преобразилось, одарив новоприбывшего улыбкой. Мужчина встал, пригладил волосы на виске и жестом указал на свободный стул.
– Присаживайся.
Парень послушно сел и сложил руки на коленях. Настенные часы тикали, отмеряя время. Секундная стрелка будто замерла, превращая все измерение в желе. Велеслав без угрызений совести рассматривал человека, которого уважал. Сегодня на нем снова был бордовый костюм, только в этот раз иного
– Избранный, да? – нарушил тишину Тимур. – Мне не нравится это слово. Оно слишком пафосное, ты так не считаешь?
– Если честно, то я об этом не думал.
– Вот как! – Мужчина почему-то удивился. – Если бы было возможно, то я бы назвал тебя «верный», считаю, что это уместно. Ты как считаешь?
– Никак на самом деле. Я пока не понимаю, о чем идет речь.
– Действительно, ты не умеешь лгать. – «Бордовый» хлопнул в ладоши и тут же сделал серьезный вид. – Они тебе ничего не рассказали, да? – Не дожидаясь ответа, он продолжил: – Как всегда, вроде община придерживается правил, а обязанности перекладывают на вышестоящих. Ох, если честно, то я устал. Что ты по этому поводу думаешь?
– Может, они вас уважают и считают, что лучше вас никто не справится.
Тимур присел на край стола и, сложив руки в замок, спросил:
– С чего вдруг? Нет, нет, не отвечай. Другой вопрос: это ведь ТЫ меня уважаешь по непонятным причинам и считаешь, что у других такое же отношение?
Велеслав задумался. На самом деле у него давно подготовлен ответ на этот вопрос, просто сейчас он подбирал правильные слова, чтобы не прозвучало так, что «бордовый» для него стоит выше Создателя.
– Вы отличаетесь от других, – был ответ. – От вас идет какая-то сила, как у героев со страниц книг. У жителей этого особняка такого нет.
– Книги, значит. Думаю, мы должны расширить библиотеку. – Тимур хлопнул себя по ногам. – Что ж, на обед мы все равно не успеваем, потому тебе придется выслушать все, что я тебе расскажу. И обязательно в это поверить.
В истории не описываются события, что произошли четыре сотни лет назад. И события, что были после. Человечество предпочло не думать, забыть или хотя бы размыть образы, что поселились в подсознании, оставив только пару томов и блокнотов, которые надежно хранились, как драгоценная реликвия. И слухи, которые воспринимаются, как страшные сказки. Почему же? Тяжкое бремя они скинули на плечи нескольких людей, которые несли свой груз, передавая из века в век, пока семья из шести человек не осела на этих землях, чтобы создать общину.
Четыреста лет назад впервые раскололась земля, обнажив красный рот, из которого шел пар и глухой звук, похожий на приглушенный волчий вой. Тонкая трещина, рассекающая деревню, разрушила несколько домов. Местные жители решили, что это наказание за их грехи. День и ночь они молились, приносили подаяния и ждали чуда. Только Создатель от них отвернулся. Трещина увеличилась, поглотив хлипкие домики и людей, что спали в своих кроватях, а к утру вылезли первые твари. Сначала это были мелкие змеи, хвост которых угрожающе покачивался от смертоносного жала. Они забирались и жалили скот, пока люди не видели. Затем, осмелев, твари стали нападать по ночам на детей. Следом за змеями выползали насекомые, гигантские кроты, волки с металлическими зубами. Список огромен, не все существа были занесены в летопись. Встречи с некоторыми люди не пережили, чтобы передать информацию потомкам.
Существа разбежались по земле, истребляя
Тимур замолчал.
– На самом деле из меня плохой рассказчик, – признался он. – Надо было все-таки взять дневники наших предшественников.
Велеслав молча слушал. Это все не могло казаться правдой. Ему будто пересказывали историю из книги, в которой вот-вот должен появиться герой.
Так и произошло. Как бы хаос не правил в сердцах людей, всегда есть те, кого не сломать. И ей оказалась девушка Кима. На самом деле ее так звали или записи врут, сейчас не важно. С Кимой заговорил Дух. Он пробивался к ней сквозь сон, еще на заре разрушения, но она к утру все забывала. Он приходил в отражении воды, расползаясь вместе с кругами, шептал свои слова, пытаясь перебить ветер. Кима не слышала. Быть может ее заботило спасение младших братьев или сестер. Или она сама пыталась прожить очередной день, стараясь не поддаться всеобщему хаосу. В день, когда ее родную деревню покинули существа и опасные люди, когда девушка стояла посреди развалин, наступила тишина. И в этой тишине она услышала голос. Дух говорил, что знает, как избавиться от существ, как вернуть привычный порядок. Надо всего лишь провести ритуал и одолжить тело, которое сможет побороть зло.
– Одолжить? – Велеслав слишком поздно подумал о том, что перебивать рассказчика невежливо. – Это как?
Тимур нахмурился. Видимо, ему не понравилось, что его прервали. Взяв себя в руки, он продолжил.
Кима и горстка людей, что выжили в родной деревне, провели ритуал. Дух занял тело девушки и своей разрушающей силой стер всех тварей и покарал людей, которые были уже неисправимы. Он построил города, заставил деревья расти с утроенной силой, только чтобы вернуть хоть какие-то очертания тому, что было.
Теперь, когда мир переполнялся грехами, в земле открывались врата, которые выпускали существ. Грань между миром людей и темным измерением становилась тонкой, как хрупкий лед. Каждый раз, подвергаясь очередной «атаке», она истончалась, и удерживала другой мир, пока могла. Дух, сделав свое дело, покинул Киму и погрузился в сон, из которого его может вывести только ритуал. И теперь, чтобы снова истребить нежеланных гостей, нужна светлая душа, которая не подвергалась грехам.
Тимур замолчал. Велеслав боялся задавать вопросы, но, с другой стороны, в его голове кружил рой из мыслей, которые он не мог расставить по местам.
– Как видишь, мы, действуя по рекомендациям Духа, выбрали тебя, – нарушил тишину «бордовый». – Год от года мы собирали детей, воспитывали их, те, кто не подходили, отсеивались или оставались здесь, чтобы побороть свои мелкие грехи. Но даже такая мелочь, как ложь или легкая зависть, уже делали ребенка не пригодным для спасения мира. – Мужчина вернулся на свое место и с вызовом посмотрел на собеседника. – Теперь, зная всю правду, ответь, только честно, на один вопрос: ты когда-нибудь проигрывал греху? Быть может, украл на кухне яблоко, намеренно обижал младших или сделал что-то страшное, о чем не хочешь говорить? Ответь «да» или «нет» и этого будет достаточно. Помни, что от этого зависит судьба мира.