Этот дурак
Шрифт:
Вздохнула, прижимая к груди листок. Господи, так ведь и правда не грез влюбится. Снова подношу листок к глазам, читая приписку с именем внизу.
Моргаю.
Дважды моргаю
Чего?
Кого?
Кто-кто?
— Как-как? — выдыхаю в ужасе, подскакивая от неожиданно распахнувшейся с грохотом двери аудитории. Поднимаю взгляд, встречаясь с желтым тигриным яростным взором, с ужасом осознавая, что сейчас настал мой конец.
Ой, мама. И почему твоя дочь такая глупая, а?
— Чур, хорони меня под тем фикусом в коридоре, — выдала какую-то идиотскую мысль, первой пришедшей в голову, стоит Яну сделать шаг в аудиторию. Его взор падает на письмо в моих руках,
— Это хорошо, что место похорон заранее выбрала. Тащить далеко не придется.
Интересно, я еще успею выпрыгнуть в окно?
Акт 3 — О действиях, ведущих к противодействию
«Ты — покойница»
— Алло, отряд Дельта вызывает Злату на связь. Прием! — заорали мне в ухо два идиота, именуемые по недоразумению друзьями. Где-то в районе трахеи застряла чёрствая буква с маком. Пока откашливалась, чуть легкие не выплюнула, чувствуя мерное постукивание по спине, больше напоминающее попытку выбить из меня остатки духа. Ну, того, который еще Кришевский вчера не вытряс.
«Скажешь кому-нибудь, я тебя, Семенова, на этом фикусе по частям развешаю. В качестве игрушек»
Ей-богу, точно демон. Кто расправой человеку средь бела дня угрожает пусть и посреди пустой аудитории? Ой, мамочка моя, как вспомню глаза эти желтющие, да тушу этого кабана нависшую — темнеет в глазах.
— Что с тобой? Ты с вчера странная какая-то, — поинтересовался Женя, падая на стул, напротив, ногой отодвигая другой для Аркашки так, чтобы он едва мимо не промахнулся. Оболтусы, вот как есть оболтусы.
— И бледная аки погань лесная, — хмыкнул рыжий номер два, замахиваясь, дабы врезать дружку подзатыльник. Закатываю глаза, оглядывая столовую на всякий случай. Да мне после тех пяти минут наедине с чудовище всю ночь кошмары снились. Будто бы самолично могилу себе где-то под большим фикусом копала, пока над моим бренным тельцем Кришевский с учебником по химии стоял, зачитывая второй закон термодинамики.
— Если в замкнутой происходит процесс, то энтропия этой системы не убывает, — бормочу под изумленные взоры, рассеяно косясь в сторону сидящего неподалеку Глеба. Там в компании таких же популярных ребят, отстаивающих честь университета за зачеты он словно ангел, сошедший на грешную землю. Глаза голубые, словно летнее небо. Золотисто-русые волосы, широкие плечи, обтянутые рубашкой, отглаженные брюки и самая милая улыбка на свете. Никаких драных джинсов с дурацкими нашивками в любое время года, странных футболок с надписями, кожаных байкерских курток — никто н6е ходит точно растрепанный и злобный тролль из подземелья. И девушкам не угрожает.
— Ай, Степанова, у тебя от сидения с Колясиком совсем разум помутился. Поумнела что ли? — стучит мне по лбу костяшками пальцев Жека, пока я уворачиваюсь, отмахивая от лапищ его загребущих.
— Если бы кое-кто не кинул меня, не пришлось бы остаток лекции статую Венеры Милосской изображать на краешке! — сурово напоминаю позорное бегство моих друзей от ответственности за меня маленькую. — Почти час из-за вас страдала!
— Так бежать надо было, а не ждать пока его демоничество взор свой с Колясочки на тебя обратит, — пожал плечами Аркадий, с шумом отпивая приторно-сладкий чай, кривясь от отвращения. Еда в нашей столовой — отдельный вид наказания для грешников, не имеющих денег на нормальное кафе. Все кто побогаче обычно на соседней улице в «Бистро» зависают. Даже отдаленного понятия не имею,
— Кстати о демоне, — Женя хмурится, отчего лицо сразу суровым получается и губы поджимает, поманив нас пальцем. — Ты бы Златка подальше от него держалась. Я тут слышал от некоторых первокурсников, кто с ним в школе учился, мол, хулиган каких поискать. Людей, преподавателей бить не чурался. Едва из гимназии в выпускном классе не вылетел за то, что учителя по физкультуре избил.
— Да-да, черный пояс по каратэ, — кивал Аркаша. — Папка ректор видимо подсобил.
Вздыхаю, стараясь не соотносить то романтическое письмо с тем, что бесконечно тут и там слышу о нашем местном чудовище. Сама лично видела, как Коленьке подзатыльник за место влупил, чему удивляться? Хотя с другой стороны, разве может парень способный писать столь проникновенные строчки быть таким муд…муд… дураком?
Хотя может он и не сам писал. Скатал с интернета да радуется. Надеюсь, Оленька ему взаимностью не ответит. Не то, чтобы я очень люблю эту шпалу длинноногую, но газель Иванцова мне же ничего плохого не сделала.
Взрыв звонкого смеха прерывает мои размышления, а братцы кролики, они же Сорокин с Ведюковым буквально по стульям расползаются точно растаявшее мороженное. Нет, серьезно, у меня вид не такой со стороны глупый, как у этой парочки.
— Ты посмотри на нее…
— Ангел просто, — вздыхает в тон своему дружку Аркаша, хлопая глазами лемура под наркотическим опьянением. Большие такие глаза, на пол лица.
— Хватит пялиться на нее, не стыдно вообще? — возмущаюсь, сдерживая порыв, чтоб не обернутся. Знаю, что Глеб там обнимает свою ненаглядную. Удивительно, как демон его с дороги не снес еще в борьбе за сердце нашей принцессы «ноги от ушей».
— Ой, отстань, Степашка. Завидуй молча, может однажды Олечка прозреет и поймет, сколь глупо тратить свое время на жалкого спортсмена, — фыркает Женя. А вот это обидно, не только за Глеба, но за себя лично. Оля значит не дурочка, хотя на парах реже Свиридова объявляется, чаще просто в коридорах да столовой красуясь. Или на конкурсах каких.
Так и хочется насолить, потому прежде, чем язык свой проглатываю, отвечаю:
— Если прозреет, то точно не в вашу сторону, — ехидно отвечаю, пока меня подсознание по голове моей дурной дубиной бьет. — Там на нее Кришевский рога точит. Нет у вас шансов, одним ударом в нокаут с разворота в корпус и прощай братцы Телепузики.
Кажется, это было слишком громко.
Столовая за какие-то секунды погружается в гробовую тишину. Никто не смеется, даже поварихи стучать ложками перестали. Десятки взглядов, все в мою сторону, пока до меня степень катастрофы доходит. Рыжие белеют прямо на глазах, выдыхая синхронно:
— Ооо, мать, ты попала…
Знаете, такое чувство, когда тебя прошибает током. Вздрагиваешь, чувствуя озноб по всему телу. Словно слыша демонический хохот, медленно-медленно поворачиваясь в сторону выхода, к которому спиной сидела, сглатывая.
Я вижу его. Этот темный дух с рогами и красными сверкающими глазами, он смотрит на меня, зависнув над головой Кришевского, в очередной раз не вовремя посетившего нашу славную научную обитель гранитную. Цитируя моего любимого писателя-фантаста и романиста, Кирилла Ливанского: «И в этот момент увидел Млечный путь, ставший моей последней дорогой пред небытием».