Этот маленький город
Шрифт:
— Товарищ полковник, — Гонцов узнал голос ординарца, — вас к командиру дивизии.
…У командира дивизии — морской лейтенант и с ним два матроса с рацией.
— Это корректировщики. Надо им помочь.
Гонцов ответил:
— Адмирал Жуков был в полку Журавлева. Они пометили секторы обстрела. Я сейчас свяжусь с майором. Где вы желаете разместиться?
Последний вопрос относился к морскому лейтенанту — очень молодому парню с розовыми, как у куклы, щеками. Моряк подошел к карте. Всмотрелся. И указал точку.
— Высота
Взвод, который принял младший лейтенант Локтев, по тем страшным временам был просто большой. Четырнадцать человек. Сам пятнадцатый! Как выяснилось позднее, во взвод свели остатки всего второго батальона, вступившего в бой две недели назад. С пополнением из тыла пришли новые роты, новые взводы. А «старичков» собрали вместе. И командиром назначили Локтева.
Народ сошелся по возрасту разный, но обстрелянный. И это радовало взводного, если вообще можно радоваться на войне.
— Здорово, архивариус, — сказал ему один из солдат. — Да ты теперь в чине!
Локтев узнал недавнего «коллегу» из штрафной роты, любителя крепких слов. И фамилию вспомнил — Чугунков.
— Я теперь ваш командир, — вежливо пояснил Локтев. — Потому прошу без панибратства.
— Виноват, товарищ младший лейтенант, — ответил Чугунков не очень серьезно.
Локтев смерил его взглядом и печально вздохнул. Чугунков стоял, как гора, большой, могучий. И взгляд у него был веселый, жизнерадостный.
— В каком отделении служите? — спросил Локтев.
— Во втором…
Локтев одобрительно кивнул:
— Будем воевать вместе.
— Хоть сейчас, — сказал Чугунков и потер ладони.
Встреча с Чугунковым все-таки обрадовала Локтева. Взводный чувствовал: от этого гиганта исходит уверенность, как тепло от печи. А на передовой это, быть может, важнее многого другого.
Взвод получил участок обороны по краю колхозного фруктового сада. Сад был заброшен. И трава между деревьями росла высокая и желтая. Ветки гнулись под тяжестью айвы, тоже желтой, но более светлого и чистого топа, чем трава.
Окапываться приходилось лежа. Ячейки получались мелкими. Локтев понимал солдат, потому что и сам не мог справиться с жестким кавказским грунтом. Моросил дождь, но земля от этого не делалась мягче. Лежать на ней было невмоготу.
Перед вечером пришла командир роты, сказал, что Локтева срочно требуют к командиру полка.
На КП Локтев добрался, когда уже стемнело. Дождь теперь не моросил, а лил споро, деловито. И от шинели взводного поднимался очень заметный при свете трех коптилок, горящих в землянке, пар.
— Вы почему без плащ-палатки? — спросил Журавлев.
— Так у солдат их нет, — тихо ответил Локтев.
— Бросьте свои интеллигентские штучки, — зло сказал Журавлев.
И не понравился сам себе. И землянка
Журавлев прикрыл лицо ладонями. Посидел около минуты. Почувствовал, как тепло приливает к глазам, скулам. И в ушах возникает слабый шум, похожий на тиканье часов: тик-так… тик-так…
Опустил руки. Сказал устало:
— В полку не хватает плащ-палаток для всего личного состава. Мы принимаем меры. Но это зависит не только от нас.
— Я понимаю, — произнес Локтев.
— Видимо, не все, — возразил Журавлев. — Приказы не подлежат обсуждению. Я приказал обеспечить плащ-палатками командиров… И, значит, вы обязаны пользоваться своей.
— Слушаюсь, товарищ майор.
Обернувшись вправо, Журавлев сказал:
— Эти люди — корректировщики с морских батарей.
Только сейчас Локтев обратил внимание на трех моряков. Они сидели на нарах. Полумрак прикрывал их.
— Очень рад, — сказал Локтев.
Майор поморщился, недовольный слишком штатским ответом. Развернул карту и сказал:
— Подойдите ближе. Вот высота Сивая. По данным разведки, немцев на ней нет. Вы со своим взводом займете ее и будете удерживать столько, сколько потребуется корректировщикам. Окопайтесь, устройте завалы. Словом, оборона должна быть прочной. Вам понятно?
— Понятно.
— Сейчас двадцать пятнадцать. Срочно получите дополнительные боеприпасы, продовольствие. Занять высоту Сивую приказываю к двум ноль-ноль.
Дождь перестал, но воздух был влажным, и вода чавкала под ногами, как на болоте. Тьма не давила, она струилась сизым, неверным светом. И было ощущение, что все-таки за тучами плавает луна, потому горы и смотрятся на этом низком сероватом небе.
Локтев шел впереди взвода. И рядом с ним нога в ногу шагал Чугунков. Как выяснилось, он был родом из здешних мест, хорошо ориентировался в горах и не один раз поднимался на высоту Сивую.
— Вот она, — сказал Чугунков и указал рукой в темноту. — Видите?
Но Локтев ничего не видел.
— Близко уже! — В голосе Чугункова звучала гордость: не зря доверился ему взводный. — Перейдем лощину — и на месте.
Они шли осторожно, не выдавая себя ни огнем самокрутки, ни громким говором. И вскоре Локтев действительно увидел темную, уходившую в небо махину.
— Она? — прошептал он.
— Сивая, — тихо ответил Чугунков.
И тут же Локтев увидел направленное на него дуло автомата. И услышал выкрик:
— H"ande hoch! [7]
7
Руки вверх! (нем.).