Этот мир не выдержит меня. Том 4
Шрифт:
Картинки, которые неожиданно заплясали перед глазами, сталкиваясь «краями» и наползая друг на друга. Это позволило мне заглянуть немного вперёд — туда, где среди многочисленных вариантов таился образ ближайшего будущего…
Я вдруг отчётливо увидел, что ровно через полторы секунды Дру-уг допустит ошибку. Последнюю и непоправимую.
Мой союзник попробует заблокировать очередной выпад, но охотник пробьёт блок, а дырявая кираса не сможет удержать острия трезубца. Они пройдут сквозь ржавую сталь и плоть, как нож сквозь масло…
Максимальное сосредоточение. Зубы стиснуты, фокус на «своенравном» камне. Эта «рыбка» не уйдёт от меня — она уже на крючке, а значит, пора подсекать.
Охотник отвёл острогу назад. Дру-уг выставил перед собой скрещенные трезубцы. Через секунду для него всё будет кончено.
Я рванул невидимую «верёвку» изо всех сил — и ментальных, и даже физических. Обломок валуна молниеносно преодолел расстояние до цели, влетев охотнику прямо в грудь.
Рёбра морфана жалобно затрещали. Его отбросило на пару метров назад — острога вылетела из ослабевших рук, а на лице появилось выражение неподдельной обиды. Охотник надеялся забрать с собой хотя бы одного врага, но не срослось — моя магия спутала ему все карты.
В голове зашумело. Окружающие «картинки» вновь обрели объём. Мир вернулся к своему нормальному состоянию.
Мне удалось подправить одну строчку в том сценарии, который нам всем уготовила безжалостная вселенная. Одну короткую незначительную строчку, но даже этого хватило, чтобы сохранить жизнь разумному существу.
На меня накатили чудовищная слабость и непередаваемая эйфория. От столь странного коктейля ноги стали ватными, а в голове зазвенели тысячи серебряных колокольчиков. Захотелось плакать и смеяться, танцевать и кататься по полу, ругаться матом и признаваться в любви всему человечеству сразу…
Разумеется, такой эмоциональный шторм не мог не нарушить концентрацию. Я упустил управляющую «нить», и магическая энергия наполнила мощью полосы заклинания.
Они налились красным цветом, резко сдавив бугристую серую поверхность. Грянул взрыв. Во все стороны брызнуло каменное крошево, а вверх устремилось небольшое облако из пыли.
Ни меня, ни зрителей не задело — обломок валуна был не так велик, чтобы накрыть большую площадь. Основную часть осколков «впитал» охотник, но и Дру-угу тоже досталось.
Будь на месте морфанов обычные люди, обоих можно было бы отправлять на отпевание. Но эти ребята сумели пережить взрыв. Одного спас гигантский размер, а другого — проржавевшие насквозь доспехи. Не зря, получается, Дру-уг их нацепил.
— Этоу знак…
На вытянутом лице моего союзника не было даже намёка на гримасу боли. Наоборот — его глаза буквально сияли от восторга. Дру-уг осмотрел свою покрытую пылью кирасу, а затем перевёл взгляд на охотника, который пошатывался в трёх метрах от него.
Зал погрузился в гробовую тишину. С того момента, как Лик-тики бросил камешки, не прошло даже половины минуты, и никто из присутствующих не предполагал, что суд завершится так быстро. Да ещё и с таким неприятным для них результатом.
Всего несколько секунд назад зрители пытались подбодрить своего последнего бойца, но теперь замолчали все. Даже самые законченные оптимисты поняли, что главным блюдом на сегодняшнем ужине станут их павшие товарищи.
— Этоу знак!! — во всё горло завопил Дру-уг, рванул вперёд и вколотил один из своих трезубцев в череп едва живого противника.
Гигант качнулся в последний раз, а затем рухнул на пол. В воздух поднялось ещё одно облачко пыли. Вот и всё.
— Помоги мне, маленький… — сбоку раздался осипший от смеха голос Лэйлы. — Никак не могу вытащить эту штуку из живота…
Поединок закончился. Короткая схватка вымотала так, словно мы бились несколько часов кряду. Видимо, сказывался эффект накопленной усталости.
Я тряхнул головой. Расслабляться нельзя. Как известно, выиграть у казино — это всего лишь полдела. Главное — свалить до того, как кто-нибудь решит отобрать «выигрыш».
Я шагнул в ту сторону, где «отдыхала» Лэйла. Шагнул, но тут меня накрыло ощущения неправильности происходящего. Тишина изменилась. Она перестала быть бессильно ошарашенной и стала негодующе напряжённой. Сердце забилось в три раза быстрее.
Дру-уг обжог меня взглядом. Он хотел сказать что-то очень важное, но явно не успевал. Впрочем, это уже не имело значения.
Когда союзник смотрит на тебя такими глазами, не стоит тратить время на болтовню — нужно действовать. Вопросы наподобие «Что случилось?» и «Почему ты так смотришь?» вряд ли внесут хоть какую-то ясность, а вот жизнь могут сократить буквально до нуля.
Я «нырнул» вперёд. Без раздумий, без сомнений — так, как меня когда-то учили.
Над головой свистнул металл. Перекат, взмах трезубцем назад — острия рассекли воздух, отгоняя того, кто решил напасть на меня со спины. Разворот.
Морфан. Тот самый, у которого я так удачно отобрал оружие. Он был облачён в уже привычный халат, а в руках сжимал обмотанное блестящей тканью копьё. Самое позорное оружие по понятиям подземных обитателей… Впрочем, его вполне хватит, чтобы проделать во мне несовместимое с жизнью отверстие.
Новый и одновременно с этим старый враг сумел совершенно беззвучно преодолеть несколько метров от границы арены, почти подобравшись на расстояние удара. Убийцу выдала лишь реакция аудитории — похоже, зрители были не в восторге от столь наглого вмешательства в суд камня.
Морфан резко выбросил руку вперёд. Остриё копья блеснуло перед глазами. Я в самый последний момент сумел увернуться от выпада. Мой противник был невероятно быстр.
— Челик буэт доухнить, — его тонкие губы растянулись в улыбке. — Нраувэтся!