Этот мир не выдержит меня. Том 4
Шрифт:
Я пожал плечами — так, чтобы нельзя было однозначно понять, входило ли убийство Сапфироглазого в мои планы.
Однако Ворон придал этому жесту тот смысл, который хотел.
— Всё как всегда Феликс, — поморщился он. — Нашёлся начальник, который сказал тебе фас, и вот ты уже мчишь вперёд, высунув язык, чтобы выполнить приказ…
Ворон снова замолчал, будто бы потеряв мысль. Очередная странность. В прошлом он не отличался подобной забывчивостью. Да и до Альцгеймера дожить у него не получилось…
— Но ты не таков, — я подсказал подвисшему Ворону следующую фразу.
— Я не таков, — согласился он. — Я всегда плыву против течения, и ты это знаешь.
Какой незамутнённый юношеский нонконформизм. Можно было подумать, что это следствие пребывания в молодом теле, но нет — Ворон и раньше был таким же. Даже обзаведясь сединой на висках, он не сумел постичь одну простую мысль: не стоит плыть ни по течению, ни против него — плыть стоит туда, куда тебе нужно.
— Ты только не утони, — негромко произнёс я. — А то в прошлый раз твой заплыв оборвался на самом интересном месте.
— Раз ты здесь, — хмыкнул Ворон, — значит, тебе тоже не удалось долго продержаться на плаву.
— Не удалось, — я кивнул, — за мной прислали команду из четверых «пловцов».
— Вот как? Солидно! И что с ними стало?
— Они пошли на дно вместе со мной.
Ворон снова поморщился после этих слов. Ему не понравилось, что я забрал убийц с собой. В отличие от него.
— Теперь мы не утонем… — он тряхнул головой. — Ты больше не сможешь подобраться к нам со спины… Ведь теперь нас двое…
Я внимательно наблюдал за Вороном. Его глаза, в отличие от глаз той же Лэйлы, выглядели совершенно нормально. Ни безумного блеска, ни бессознательной пустоты — ничего такого. Но вот поведение… Поведение было, мягко скажем, весьма специфическим.
Неужели он всё-таки сошёл с ума? Будь мы на Земле, то никаких сомнений у меня бы не осталось. Но здесь, в мире магии, всякое могло случиться.
Ворон пошатнулся и чуть не упал в костёр.
— Не волнуйся, — устало попросил он, хотя я не проявлял никакого волнения. — Это просто слабость… Ты уже дважды напомнил нам о смерти, а здесь такие воспоминания быстро вытягивают из нас силы. Бродить по чужим снам, знаешь ли, и так непросто… Поэтому ты уж прости нас за эту небольшую вялость.
Ворон покачивался как лист на ветру. Он расставил руки в стороны, будто бы пытаясь упереться в невидимые стены.
— Прощаю, — сразу сказал я, незаметно вытянув из ножен чёрный кинжал. Сон-не сон, а без оружия рядом с этим товарищем мне было как-то неуютно.
— Ты удивительно великодушен, — по губам Ворона скользнула тень улыбки.
— Есть за мной такой грешок, — я кивнул, а затем добавил, внимательно глядя в глаза собеседника: — Хорошо, что ты теперь не один — вдвоём любой груз тянуть легче.
— Ты даже не представляешь насколько…
Только Ворон произнёс эти слова, как его ноги окончательно ослабли, и он почти рухнул в костёр. Почти, потому что буквально за долю секунды до падения из темноты «проявился» двойник — копия Ворона, его «негатив» — который осторожно подхватил «оригинал» под руки.
Подхватил и помог опуститься на землю.
— Кто это? — совершенно спокойно — так, словно меня ничего не удивило — спросил я.
Однако пальцы покрепче сжали рукоять кинжала, а перед глазами заблестели магические символы заклинания. Пусть Ворон утверждал, что здесь невозможно умереть, но доверять его словам я не собирался.
— Это он… Это я… Это мы… — Ворон постарался внести капельку ясности, но у него не очень-то получилось.
«Копия» расположилась позади «оригинала» и уставилась на меня. Если у Ворона глаза были тёмно-карими, почти чёрными, то его двойник смотрел на мир идеально белыми зрачками, вокруг которых клубилась тьма. Жутковатое зрелище.
— Понимаешь, Феликс, не всем повезло так, как тебе… — Ворон говорил, а двойник беззвучно шевелил губами, повторяя его слова.
— Думаешь, мне повезло? — удивился я.
Трудно говорить об удаче, когда проблемы сыплются как из Рога Изобилия. Причём проблемы такие, что залюбуешься — одна «краше» другой. И всё прямиком мне на голову.
— Очень повезло. Тебе досталась пустая оболочка. А вот нам, — Ворон запнулся, — а вот мне пришлось познакомиться с хозяином тела поближе…
— И как прошло знакомство?
— Не очень, — Ворон оскалился. С каждым мгновением он говорил всё увереннее. Видимо, присутствие двойника, так сказать, во плоти, придавало ему бодрости. — Мы не сошлись темпераментами, повздорили и перешли к силовому решению вопроса…
— И ты, как я понимаю, одержал верх.
— Почти. Видишь ли, в схватке с самим собой может победить только некто третий… И нам пришлось его создать.
Ворон на мгновение замолчал, а я подумал, что мне действительно повезло. Повезло, потому что не пришлось биться с ни в чём не повинным подростком за обладание его телом.
— Мы слились, превратились в неделимое целое, стали партнёрами, — продолжил Ворон. — И объединили силы.
— Стали партнёрами, говоришь? — задумчиво спросил я. — Тогда почему я разговариваю только с тобой?
— Потому что партнёрство не обязано быть равноправным, — усмехнулся Ворон. — В любом дуэте кто-то исполняет главную партию, а кто-то трудится на подпевке.
Он взмахнул рукой. «Копия» вышла вперёд и, повинуясь воле «оригинала», пустилась в пляс. Резкие, рубленые движения быстро сменялись тягучими и плавными покачиваниями. Этот завораживающий танец выглядел пугающе сюрреалистично. Особенно посреди тишины, приправленной лишь треском костра.
— У тебя очень странные представления о партнёрстве, — я подвёл короткий итог увиденному.