Этот мир не выдержит меня. Том 4
Шрифт:
— Оутпусти, челоувечек! — в глазах моего товарища полыхало пламя алчности.
Тот, чьё сердце билось глубоко под землёй, пытался подобрать индивидуальную наживку для каждого из нас, и его задумка увенчалась успехом. Дру-уг заглотил предложенный «крючок» по самые «жабры».
— Лежать! — Я попробовал прижать морфана к панцирю, но не тут-то было.
Пусть Дру-уг, по меркам подземных обитателей, не отличался солидной комплекцией, но в его тощем теле таилась чудовищная сила. И если бы с ней в паре шёл хорошо поставленный удар,
Возле уха свистнул кулак. Я увернулся на одних рефлексах и сразу прыгнул вперёд, сокращая дистанцию. С таким длинноруким противником лучше работать накоротке.
Панцирь под нами раскачивался всё сильнее. Усач понял, что нужно уходить отсюда как можно быстрее и мчал вперёд со всей возможной скоростью. Мчал прямиком в стену замка…
Меня больше не заботили ни стук подземного сердца, ни приближающаяся крепостная стена, ни другие опасности Гиблого леса. Всё моё внимание было сосредоточено на схватке с морфаном — бой в таких сложных условиях не прощает ошибок.
Я ушёл от очередного удара, поднырнул под длинную руку, а затем пнул Дру-уга в лицо. Пнул изо всех сил — не сдерживаясь и не думая о последствиях. Сейчас было не до того, чтобы беречь здоровье свихнувшегося от алчности товарища.
Вытянутая голова морфана мотнулась назад. Его круглые глаза на мгновение заволокло пеленой, а из носа брызнула алая кровь.
— Помогай! — гаркнул я.
Лэйла не растерялась и сразу вцепилась в волосы морфана. Девушка поняла, что если наш тощий приятель победит, то это станет концом для всех.
— Оутпусти… — прохрипел Дру-уг, размахивая свободной рукой.
Я резко, на выдохе, ударил кулаком в сгиб локтя, а затем захлестнул кисть морфана цепью. Шаг в сторону, к самому краю панциря — мне нужен рычаг подлиннее.
Отклонившись назад, я натянул цепь. Металлические звенья скользнули по бледной коже Дру-уга, оставляя глубокие кровоточащие царапины и стягивая вместе обе его руки.
— Доубыча!
— Смотри!
Не выпуская цепь, я подхватил валявшуюся рядом старую кирасу Дру-уга — ржавую и дырявую как решето. Бросок. Раритет полетел прямо в кучу роскошных доспехов, но «оборванцу» не суждено было посрамить своим видом это сборище не нюхавших настоящей схватки «модников».
Всего за несколько метров до цели кирасу смяло и скомкало словно лист бумаги. Хлипкий металл жалобно скрипнул, а в воздухе повисла рыжая ржавая пыль.
Увидев, что стало с его бронёй, Дру-уг затих и перестал дёргаться — алчность в его глазах сменилась страхом. А всего через мгновение, когда кираса — новенькая, блестящая — выпала прямо из пустоты и со звоном покатилась по камням, страх уступил место тоске.
— Доубыча… — дрожащим голосом произнёс Дру-уг, провожая удаляющееся богатство взглядом.
Тридцатиметровая стена, до которой оставалось всего полсотни шагов, вдруг покрылась трещинами и вздрогнула. Спустя секунду камни
Меня хотели приманить знанием, Дру-уга добычей, а теперь, похоже, настал черёд Лэйлы…
Я крутанул цепь — она легко соскользнула с запястий морфана — и обнажил чёрный клинок. Если Лэйла тоже слетит с катушек, то лучше действовать наверняка. Обезумевшая дикая магичка, у которой и без того было не всё в порядке с головой, могла доставить куда больше проблем, чем Дру-уг.
— Не глупи, — я посмотрел на девушку.
Лэйла кивнула и побледнела. Складывалось впечатление, что она сама боялась того, что может увидеть.
Песчаные барханы расступились. Перед нами появилась ровная гладь воды и висящее над ней огромное жёлтое солнце. На берегу, на самой кромке, стоял небольшой домик, из трубы которого вился едва заметный дымок.
Рядом с домом в живописном беспорядке валялись рыболовные снасти, а на верёвках сохла одежда. Широкие мужские рубахи из белоснежного батиста, изящные женские платья и совсем крохотные, явно детские, штанишки. Ткань развивалась на ветру, словно паруса небольших кораблей.
Казалось, что сейчас в дверном проёме появится счастливая хозяйка с новой порцией белья в руках. А следом за ней — красавец-супруг, на плечах которого непременно будет сидеть крохотный белобрысый ангелочек.
От дома исходило тепло, свет и уют… Почему Лэйле показали именно такую приманку? Я ожидал увидеть реки крови, пыточные подвалы и искалеченные тела — в общем, всё то, что она любила, — а не приторную идиллию.
Незримый «режиссёр», поставивший этот спектакль, будто бы решил ответить на мой вопрос — в голове снова сама собой появилась нужная информация.
Гиблый лес поглотил несколько королевств, но среди них было одно, которое разительно отличалось от остальных. «Земля-у-озера» — держава, где правили дикие маги и где нельзя было встретить ни одного имперского инквизитора.
Чародеи, не имевшие возможности защититься от своих сил печатью, стекались в эти края отовсюду. Большая часть гибла в пути из-за собственного взбунтовавшегося дара или из-за братьев-инквизиторов, которые не зря ели свой хлеб. Однако те, кому удавалось добраться, могли хотя бы какое-то время пожить нормальной жизнью и даже обзавестись потомством…
Краб гнал вперёд, изредка обходя видимые только ему препятствия. Лэйла смотрела прямо перед собой, вцепившись в наросты на панцире. Вот, оказывается, о чём она мечтала: о семье и о спокойной жизни вдали от суеты и опасности.
— Не глупи, — повторил я, а затем добавил: — Всё это лишь наживка.
— Знаю, — хрипло ответила девушка, ещё сильнее сжав пальцы.
Дру-уг тяжело вздохнул и оглянулся, надеясь снова увидеть потерянное «богатство». Домик у воды и радости тихого семейного быта не волновали морфана — его мысли занимала только добыча.