Этот томительный дым
Шрифт:
тревожиться за брата, когда не знает, ни где он, ни что с ним, ни почему он вдруг неожиданно сорвался
и отправился в незапланированную прогулку над атлантическим океаном?!
– Послушай…
– Нет, это ты послушай, - она подняла свою ладонь вверх. Его маленькая милая сестренка явно
гневалась. – Если ты еще хоть раз сотворишь подобное, я задушу тебя вот этими руками. Слышишь, Дарен Бейкер, я не шучу!
люблю!
– Не остановит? – Немного недоверчиво спросил он.
– Ни за что, - ответила Элейн, обиженно отворачиваясь к окну и складывая руки на груди.
– Хм, - наигранно задумался он, опускаясь на корточки рядом с сестрой и протягивая ей конфету, которую успел взять со столика, - но тогда кто же будет приносить тебе любимые клубничные леденцы?
Элейн перевела свой взгляд на леденец, а затем покачала головой.
– И когда ты перестанешь вести себя, как ребенок?
– Когда перестанешь и ты, - просто ответил он. – Ведь мне прекрасно известно, что ты не умеешь
злиться. А особенно на тех, кто тебе дорог.
– Ты прав, - согласилась Элейн, а затем выхватила из его рук леденец, - но если ты поступишь так снова, я научусь. И стану делать это даже чаще, чем ты, - с вызовом бросила она, а затем задумалась. – Хотя, чаще уже, наверное, некуда.
– Прости? – Брови Дарена приподнялись.
– Хочешь сказать, что я злюсь постоянно?
– А разве нет? – Спросила она, продолжая разворачивать конфету. – Мне кажется, что это твое обычное
состояние.
– Точно, - усмехнулся Пол, но уже через секунду улыбка с его лицо исчезла так, словно её и вовсе не
было. Он откашлялся и взглянул на Элейн.
– Я подожду тебя в машине.
– Вот оно! – Воскликнула его сестра, когда Пол вышел за дверь – Ты посмотрел на него, используя этот
свой коронный «деспотично-гневный взгляд настоящего Гордеца»! Надо же, - расплылась в улыбке
Элейн, - пока она не сказала мне об этом, я даже и не замечала.
– Она? – Осторожно спросил Дарен, поворачиваясь к сестре.
– Эта девушка, Эбигейл, - объяснила Эл, даже не замечая, как её брат напрягся от этого имени.
– Ты была в офисе? – Осторожно спросил он.
– Пол возил меня. Мне нужно было забрать некоторые свои книги, - она немного помолчала, наблюдая
за тем, как её брат заполняет стакан бурбоном.
– Она такая очаровательная и милая. Почему ты не
говорил мне о ней?
– А почему я должен был говорить о ней? – Повышая тон, спросил Дарен. – Разве она чем-то отличается
от остальных работников компании?
– По-видимому да, - заметила Элейн, - ведь она единственная сотрудница, которая работает
– Что?
Дарен думал, что ослышался.
– Я сказала, что она работает в той темной и душной каморке, - повторила Элейн.
– Измученная и
бледная, эта бедная девочка, кажется, даже забывает, что должна хотя бы иногда что-то есть.
Дарен застыл на месте, словно пригвожденный к полу, прокручивая слова Элейн в своей голове.
Неужели эта девчонка действительно все это время провела в тесной комнатке без окон и
элементарного кондиционера, в которой с трудом умещался даже самый обыкновенный стол? Разве в
его компании не было свободных кабинетов? Разве, в конце концов, Элис не могла выделить ей
отдельное рабочее место, пусть даже в самой приемной? Так почему она захотела работать в месте, в
котором невозможно было находиться? Даже пять минут...
– Дарен, - голос сестры заставил его оторваться от своих мыслей.
– Ты что-то сказала?
– Я попросила тебя что-нибудь сделать, - повторила Элейн. – Поговори с ней.
– Я не собираюсь нянчиться со своими сотрудниками.
– Но ведь она совсем ничего не ест, - настаивала сестра.
– Я не говорил ей голодать, - объяснил Дарен.
– Но она голодает, - нахмурилась Эл, а затем сложила руки на груди. – И, между прочим, из-за тебя.
– Это её работа, ясно? – Резко бросил Дарен, не выдержав напора сестры. – На которую я, кстати говоря, не заставлял её соглашаться. Но она согласилась, а значит, стала обыкновенной сотрудницей, на
которую распространяются такие же правила, как и на всех остальных. И если для того, чтобы успешно
выполнить свою работу, она должна ни спать, ни есть и сидеть в тесной коморке, значит, так тому и
быть. Потому что все это будет только её решением. И оно меня совершенно не волнует.
Элейн оставила свои бесполезные попытки воззвать к благоразумию брата, поэтому Дарен проводил её
до машины, напомнив про таблетки и уколы, которые она должна была сделать в обязательном порядке.
Пол обещал проконтролировать все процедуры, поэтому Дарен успокоился и вернулся в квартиру.
Взглянув на так и нетронутый стакан с бурбоном, он облокотился руками о стойку и прикрыл глаза, пытаясь понять, почему же мысли о той, которую он даже толком и не знал, уже не в первый раз
заставляли его терять над собой контроль. Почему он так реагировал на неё. На одно лишь упоминание
о ней. Он возвращался сюда в полной уверенности в том, что смог избавиться от этого странного
чувства внутри, но оказалось, что оно заполыхало вновь, причем с еще большей, удвоенной силой.