Этюды о конце света. Как умирала империя и рождалась Европа
Шрифт:
28 октября 312 года произошла битва у Мульвийского моста, с которой связана одна из самых знаменитых и важных для истории официального христианства легенд – предание о явлении креста императору Константину I.
Подобных рассказов о чудесах с исключительно политической, утилитарной подоплекой слишком много в истории церкви. Однако это превратилось в общее место уже несколько позже. А данный рассказ эрудита IV века, основоположника церковной
Впрочем, обо всем по порядку.
Сначала о том, что это была за битва и почему она произошла.
Началось все с административной реформы Диоклетиана (293 год), в ходе которой он разделил империю на четыре части, назначив для каждой отдельного правителя при сохранении единого административного центра, единой политики, единой системы управления.
Реформа решила многие насущные проблемы, но, естественно, создала благодатное поле для постоянных узурпаций, заговоров и борьбы за власть (которые в Риме итак были привычным делом). Мало того, что правителей много. Так еще и титулы разные: август, цезарь… А поди разберись, где кончаются полномочия одного и начинаются другого. Тем более, в ту смутную эпоху, когда зачастую более всего требовалась быстрота реакции и умение воспользоваться моментом, а не споры о сферах влияния. Соответственно, зыбкость этой грани, неясность в вопросе наследования, да просто само существование тетрархов открывали обширные перспективы для властолюбцев всех мастей.
Потому стоит ли удивляться, что после отречения Диоклетиана (кстати, тоже практически вынужденного: пожилой измученный недугом император физически не мог противостоять яростному напору энергичного и властолюбивого тетрарха Галерия) в 306 году в Риме началась очередная смута.
Диоклетиан и его верный товарищ Максимиан, бывший его соправителем еще до разработки системы тетрархии, ушли в отставку. Галерий заставил Диоклетиана назначить цезарями не тех, кого хотел император, например, Константина, сына его давнего соратника Констанция Хлора, а своих протеже Максимина Дазу и Лициния.
Константин и Констанций, которых более всего опасался Галерий в качестве соперников, едва успели бежать и укрыться среди верных галльских легионов, признававших, в сущности, только их, а затем уплыли в Британию.
Сын Максимиана Максенций воспользовался ситуацией и захватил власть в Риме…
В общем, вместо 4 правителей появилось 7, и август Галерий, который начал все это (с расчетом на совсем другой результат, естественно), уже не контролировал ситуацию.
Сперва ему пришлось примириться с существованием Константина и даже назначить его цезарем.
Тетрарх Констанций умер от болезни вскоре после прибытия в Британию. Но перед смертью «уговорил» британские и галльские легионы признать его сына цезарем. Легионы были совсем не против – Константина в армии знали и любили, он уже успел проявить себя талантливым полководцем и хорошим командиром, а вот его главного врага Галерия ненавидели за буйный и жестокий нрав. Став в один день руководителем внушительной и, главное, преданной армии, Константин написал Галерию вежливое письмо, в котором поставил его в известность о сложившейся ситуации и предложил не лезть в бутылку. Скрипя зубами от ярости, август вынужден был признать дерзкого юнца соправителем, так как в верности собственных войск в случае войны с Константином был совсем не уверен.
К тому же в империи было очень неспокойно – к западным и северным границам подступали варвары, на востоке набирали силу сепаратистские тенденции. В такой обстановке свара тетрархов была убийственна для государства. Галерий, который, несмотря на жуткий характер, все-таки был сносным государственным деятелем, понимал это и решил хоть на время завязать с внутренними разборками. Договорившись с Константином (который, надо отдать ему должное, получив свое, честно занялся насущными делами на Западе, особенно, в Галлии) август попытался призвать к порядку бунтовщика Максенция, который так и «правил» в Риме, делая вид, что его все склоки не касаются. Но поход Галерия в Италию оказался безрезультатным. Максенций спокойно отсиделся за стенами Вечного Города, а войск для осады и штурма у августа было слишком мало. Так что он, не солоно хлебавши, вернулся в восточные провинции и тоже занялся насущными делами, которых более чем хватало.
Конечно, дурацкое положение, когда август не хозяин в империи, Галерия очень нервировало.
Как только страсти немного улеглись, он попытался еще раз договориться с узурпатором и вообще навести порядок в управлении, раздать всем сестрам по серьгам.
Но ни Карнутский съезд тетрархов, созванный по предложению Диоклетиана (представляю, как он смеялся в своем поместье, когда ему приносили вести о смуте), ни компромиссные решения, предложенные августом, никого не удовлетворили. Смута продолжалась на фоне непрекращающихся сражений тетрархов с внешними врагами (Константин, например, успел повоевать с франками в Галлии, с бруктерами на Рейне).
В 310 году бывший тетрарх Максимиан покончил с собой, т. к. не удалась его попытка низложить Константина, а делить власть с сыночком, который к тому времени превратился просто в копию Нерона последнего года, он не хотел и не мог. Впрочем, возможно, его убили по приказу Константина после неудачного заговора и покушения на будущего христианского императора… Но это уже детали.
В 311 году умер август Галерий, как предполагают исследователи, основываясь на описании его болезни, сделанном историком Лактанцием, от рака.
Остались Максимин Даза – самопровозглашенный август, узурпатор Максенций, спокойно сидящий в Риме, ставленник Галерия Лициний, правивший на Востоке и Константин, решавший военные проблемы на Западе. Причем, из них, если разбираться по гамбургскому счету, никто законным порядком не получил все свои титулы – одного – Лициния – назначили за деньги, у другого – Константина – за спиной стояла внушительная армия, Максимина Дазу протолкнул Галерий, Максенций вообще был самопровозглашенным правителем.
Естественно, ничем, кроме очередной свары претендентов на верховную власть, эта странная ситуация разрешиться не могла.
Лициния Константин решил пока не трогать, он был преемником Галерия, назначенным им самим и одобренным на съезде тетрархов. Максимин Даза сидел на Востоке и тоже вел себя прилично, сознавая всю шаткость своего положения (впрочем, на счастье Константина, он был побежден Лицинием и отошел в мир иной в 313 году, так что не пришлось даже тратить на него время и силы).