Этюды о моде

Филонов Михаил

По мнению Бальзака, посредством галстуков наиболее полно проявля­ется личность их владельцев. "Наша шляпа, костюм или обувь свидетель­ствуют от умении шляпочника, портного или обувщика. Эти составные части нашего гардероба уже были готовы, мы только их выбираем. Что же касается галстука - это уже обязано нашему вкусу, здесь следует с помощью фантазии своей создавать произведение искусства... В наших руках материал формируется, как мраморный обломок под долотом Фидия". И далее Бальзак продолжает: "Мужчина имеет ту же цену, что и его галстук. Посредством его владельцы раскрывают свою сущность, посредством него демонстрируют свой дух".

Как единодушно заявляли

составители "учебников", в выборе галсту­ка и способе его завязывания особенности личности должны проявиться так же выразительно, как когда-то в складках античных одежд. Галстук гения, согласно этой теории, должен иметь "гениальный размах", а за­урядного человека можно было распознать по галстуку, завязанному безо всякой фантазии.

Галстук а ля Байрон имел нечто от духа великого поэта, если ве­рить автору "Учебника о галстуках", вышедшем в свет в 1828 году в немецком городе Ильменау и, разумеется, являющимся подражанием своим великим образцам в Лондоне и Париже. Вот что он пишет: "Во всём, что связано с гением лорда Байрона можно обнаружить определённую оригинальность. Поэтому мы не увидим в способе завязывания галстука славным поэтом ни красивости, ни аккуратности, как это приписывается людям модой.

Самое малейшее сдавливание тела почти всегда "связывает дух". Как узнать, насколько способен туго затянутый галстук сковать по­лёты фантазии и задушить мысль? Певец Корсара избежал всех оков. И галстук, названный в его честь, значительно отличается от всех дру­гих галстуков: вместо того, чтобы приложить его сначала спереди на шею, он прикладывается к шее сзади, а затем два конца перетягиваются вперёд и завязываются на большой узел под подбородком, узел должен был иметь в ширину как минимум четыре дюйма и из него должны были выходить два выразительных конца. Этот галстук был особенно удобен летом и для путешествий, потому что повязывался вокруг шеи только один раз и не слишком стягивал шею. Его цвет, соответственно возвы­шенности мыслей его изобретателя - скабиоза /коралловый/".

В 1829 году в Санкт-Петербурге было издано сочинение "Сорок фасо­нов повязывать галстуки", без указания автора и, скорее всего, это был перевод с французского. Сочинитель счёл необходимым сообщить читателям следующее: "Англичане, соседи наши, считали всегда, и гораздо прежде нас, искусство повязывать шейные платки очень важным: не прош­ло и десяти лет как издано в Лондоне небольшое сочинение под за­главием "Кроат", в котором преимущество их над всеми земными народа­ми носящими галстуки, провозглашено с откровенным самолюбием, поистине наводящем уныние на другие нации...".

Автор обещает открыть, наконец, "читателям нашим важную истину английского узла, бывшего, как говорят, одною из главных причин за­висти и ненависти Главы Французской Империи, которые питал он в продолжении десяти лет к народу сему, столь же великодушному сколько и промышленному". Под Главой Французской Империи здесь подразу­мевался лично Наполеон Бонапарт, к которому автор питал явную анти­патию.

В сочинении точно указано, кому какой "фасон" галстуков рекомен­дуется. Например: математический - "нашим соорудителям мостов на Сене"; по-маратски - "молодым поверенным"; романтический - "новым профессо­рам Французской Коллегии"; гордиев узел - "старому Триумвиратору Министерскому"; восточный - "старым нашим сибаритам"; гагарою - "воинам нашим больших зал"; чемоданом - "каким-нибудь Главным Директорам"; неглиже - "для деревни"; галстук любви - "приличен только осуществлённому лицу цветом молодости". И так далее, и тому подобное.

В последней трети XIX

века из висящих концов шейного платка возникает, наконец, галстук в современном виде, который остаётся неприкосновенным в мужской моде сегодня, и промышленность изобрета­ет всё новые и новые образцы для галстуков.

На рубежа 1860-1870 годов против галстуков неожиданно выступили женщины! Либеральные женские организации в Европе сделали множество резких заявлений против "символа изнеженности и франтовства, недостойного сильного пола". Подстрекаемые ими юмористы кинулись обли­чать и высмеивать носителей "петли на шее". Однако этот крестовый поход против галстуков быстро утих, а мужчины ещё теснее сплотились вокруг любимого ими предмета гардероба.

Неудача "венского крестового похода" лишний раз доказала, что, если женщинам что-то не нравится, то они сначала протестуют, а потом забирают это себе. В начале XX века галстук становится деталью жен­ской одежды. Видимо, свою роль сыграло то, что женщины начали садиться за руль автомобиля, штурвал аэроплана и осваивать другие рискован­ные, часто мужские профессии. Амалия Архард, первая женщина-пилот, перелетевшая в 1928 году на самолёте через Атлантику, с гордостью носила галстук как символ своего "лётчицкого" достоинства.

К 1920 году чёрный галстук, столь популярный в начале века, вышел из моды и на гребень волны взлетели яркие галстуки с экзотическими узорами. Конструкцией современного галстука мы обязаны американцу Джесси Лэнгсдорфу. Этот фабрикант в 1920 году запатентовал процесс промышленного производства галстука.

Опера итальянского композитора Джакомо Пуччини "Мадам Баттер­фляй" придала галстукам новое имя, вызвав к ним новый интерес. Неза­висимо от того, были ли они сверхузкими или сверхширокими, все галс­туки назывались "баттерфляй" или "бабочка". Завязывание их было слишком сложным, и потому вскоре эти галстуки заменили узкие и длин­ные Марселя Пруста и Оскара Уайльда. В некоторых местах галстуки служили признаком принадлежности к данной группе или классу. Во многих странах даже самым опасным преступникам вменялось явиться в суд с галстуком. Не по этому ли поводу австрийский писатель Отто Грюманделл заявил: "Не безумие ли носить галстук на шее и тем самым добровольно сунуть свою шею в петлю, которую каждый может затянуть?"

Особую популярность получила бабочка а ля Липтон, названная по имени английского чайного короля. В Англии по сей день для вечерних приемов традиционно надевается чёрный галстук-бабочка к смокингу, белый - к фраку. Белый также является деталью английской университетской формы.

Галстук-бабочка пользуется популярностью и сегодня среди актё­ров, политиков и деятелей культуры и считается своего рода символом интеллектуалов.

Галстук, по мнению современных психологов, может действовать на многих людей. Вязаный галстук, например, излучает спокойствие, хорошее настроение; шёлковый - элегантность, а тонкий кожаный галстук с небольшим узлом вселяет тревогу.

Мужчины с расстёгнутым воротом рубашки и без галстука сообража­ют быстрее, чем их коллеги в рубашках, застёгнутых на все пуговицы и стянутых узлом. Остряки на основании этих оценок, вопрошают: не стоит ли поэтому обсудить закон о запрещении ношения галстуков ру­ководителям определённого ранга в целях стимуляции деятельности головного мозга?

В противовес психологам, исследователи общественного мнения уста­новили, что избиратели более склонны доверять тем политикам, которые носят галстук. Поэтому кандидат в президенты США, например, не рискует появляться на публике без галстука.