Этюды о моде

Филонов Михаил

Французский писатель Жюль де Гонкур отмечал: "Ужинал в отеле "Де Франкфор". Напротив меня сидела девушка с ослепительной кожей. Какое наслаждение, какой очаровательный вызов исчез из об­щества с декольте в восемнадцатом столетии. В повседневной жизни декольте это точная мерка степени чувственности общества".

Если это верно, то мы сегодня живём в бесчувственную эпоху. Ведь перед первой мировой войной снова забушевали страсти вокруг "на­гой моды", одевавшей женщин в прозрачные ткани и едва прикрывавшей грудь. Тогда ревнители нравственности тоже забили тревогу. Церковь грозила страшным судом, портные отказывались брать заказы на деко­льтированные платья. В американском

штате Иллинойс власти пытались запретить платья с короткими рукавами и декольте. Но женщины, вер­ные моде, были готовы к неприятностям и денежным штрафам.

Конечно, в этой реакции на крайности моды причудливо сочеталась ханжество и праведное негодование тех, для кого "нагая мода" была символом разврата и попрания семейных устоев.

Десятилетия подряд создатели моды величают идеал длинноногих манекенщиц без бёдер и плоскогрудых. В итоге декольте теряет свой смысл, потому что любое воздействие, по мнению Оноре де Бальзака, должно обладать цветением и теплотой зрелости. Вспомним незабвенную американскую актрису Элизабет Тейлор, превратившуюся в синоним женственности. В кино пятидесятых годов итальянская актриса София Лорен очаровывала мужчин именно своим ослепительным неаполитанским декольте.

Сегодня декольте превратилось в символ расточительной роскоши на балах или оперных премьерах, но уже не соответствует представле­нию женственности. Большинство молодых девушек никогда не носило декольтированных платьев, хотя и не стыдятся показать обнажённую грудь на пляжах.

У декольте свой язык, который не каждый понимает. Оно прикрывает так много, что воображение не в силах это понять.

Переживём ли мы новый ренессанс декольте, начавшийся уже входить в моду на чёрных и бальных платьях? Время покажет...

ПРОСТО ДЖИНСЫ

Если в моде и есть какой-либо непревзойдённый феномен, то, это, пожалуй, джинсы. Проходят годы, а они по-прежнему популярны: фигури­руют в гардеробе старых и молодых людей всех рас и национальнос­тей, жителей любых континентов. Прогнозы предрекают им не меньший успех и в этом веке. Мода на три столетия! Ничего подобного в мире одежды ещё же существовало.

Как же появились джинсы? Американцы со своими мощными средства­ми массовой информации навязали всему миру утверждение, что знаме­нитые "рабочие брюки" изобретены Леви Штрауссом, эмигрантом из Баварии. История эта известна. В Калифорнии Штраусс попытался раз­богатеть на изготовлении палаток из полотна, которые вырабатывали во Франции, в городе Ним /отсюда, кстати, и пошло другое название джинсов, отражающее вклад французов: деним/. Однако предприимчивый делец быстро понял, что старатели больше, чем в палатках, нуждаются в брюках. Их шитьё он вскоре и наладил. Брюки были усилены двойной строчкой, а карманы - заклёпками, дабы не рвались от тяжести кусков породы.

Идея заклёпок на джинсах принадлежит компаньону Леви Штрауса - Якобу Дэвису. Сначала ими укрепляли только карманы и пах. Признать­ся, паховая заклёпка казалась не лучшей усладой вольной ковбойской жизни, но её решительно убрали лишь в 1941 году - по личному распо­ряжению тогдашнего президента компании Уолтера Хааса: как-то, сидя у костра, он обжёгся раскалившейся заклёпкой, правда, благополучно.

Первая модель, известная под номерам 501, и была запатентована Штрауссом. В марте 1997 года фирма "Леви Штраусс" заплатила нью-йоркскому торговцу денимом рекордную сумму в 25 тысяч долларов за пару джинсов модели "Леви-501", сшитых в 1890-1901 годах.

Однако, существует и другая версия. В отличие от американцев, итальянцы утверждают, что вовсе не Леви Штраусса

следует считать "отцом" джинсов. Он лишь возродил моду на них, поскольку этот вид брюк существовал ещё до открытия Америки. Сам же термин "джинсы" происходит от искажённого слова "дженовези", то есть "синие гену­эзские брюки". В самой Генуе их называли "будана". Несколько веков назад их носили все моряки этого крупного портового города, о чём свидетельствует, между прочим, открытая выставка в Палацце-сан-Джорджо в Генуе.

Экспозиция создана при участии нескольких итальянских музеев, а также /после некоторых споров/ французского - из города Ним. Вы­ставка прослеживает историю джинсов, особо подчёркивая, что ещё в VIII веке в итальянской области Лигурия была широко распростране­на синяя ткань. И не только в Лигурии: из подобного материала шили повседневную одежду крестьяне северной итальянской провинции Тренто и французы в том же Ниме, которые как раз и производили хлопковую ткань, которую красили потом в индиго. Впрочем, в Генуе и Лигурии первоначально придавали синий оттенок тканям с помощью сока мест­ной травы.

Позднее, уже в средневековье, текстильные мануфактуры, игравшие заметную роль в экономике Лигурии, начали выпускать байку с харак­терной структурой. Между прочим, в одном из музеев Генуи хранится покрывало для религиозных церемоний, изготовленное из "джинсовой" ткани в 1530 году.

Экспозиция в Палаццо-сан-Джорджо /Дворец Святого Георгия/, ра­зумеется, отдаёт должное и Леви Штрауссу - широко представлен джин­совый триумф, начиная от первых моделей и кончая "спецодеждой" хиппи 70-ых и "металлистов" 80-ых годов.

Во время второй мировой войны джинсы в США были чуть ли не воен­ной формой: они продавались только тем, кто участвовал в военных действиях. К тому времени фирма "Леви Штраусс" значительно расши­рила своё дело. Легендарное качество сделало обычный товар симво­лом свободы, молодости и приключений. Рабочий и сенатор, фермер и учёный, домашняя хозяйка и кинозвезда - каждый стал обладателем удобных, прочных, недорогих "левайсов" /от имени Штраусса -Леви/.

Когда движение хиппи развернулось в полную силу, молодые бун­тари отказались связывать себя с масс-культурой. Надо было и с джинсами что-то делать, чтобы отличаться от других. В ход пошли баллончик нитрокраски, на старых штанах отлично смотрелись заплат­ки с вызывающей надписью, джинсовые курточки своей яркостью стали напоминать одежду индейцев. Новинкой стали рваные джинсы. Ещё не­сколько лет назад в самых фешенебельных магазинах Европы можно было видеть такие брюки с разорванной на коленке и лохматящейся тканью. Теперь и этого мало. В моду вошли джинсы, посеченные чуть ли не от верха и до низа. Чем больше порезов, тем привлекательнее!

Москва увидела первые джинсы на Фестивале молодёжи и студентов в 1958 году: почти все зарубежные гости носили эти необычные для нас штаны. Тогда же несколько десятков пар - выменянных или пода­ренных - осели в нашей стране. А в далёком шестидесятом году прохо­дил процесс над некими Рокотовым и Файнбергом, которых осудили за валютные операции. Один из пунктов обвинения гласил: "Спекуляция джинсами". "Фарцовщики" были приговорены к высшей мере наказания.

Чтобы стать неотъемлемой частью высокой моды, джинсам понадоби­лось сто двадцать лет. В семидесятые годы дизайнеры с мировым име­нем начали придавать джинсам собственные линии. Знаменитую техноло­гию "варёные в камешках", которую сегодня используют все произво­дители, придумали японцы в восьмидесятых годах. С появлением этой технологии и новых, нетрадиционных цветов - прежде всего чёрного - в мире начался настоящий джинсовый бум.