Ева
Шрифт:
Вот так, все получилось легко и просто.
Глава пятая
Лорел-Каньон-драйв оказалась узкой улочкой с россыпью провинциального вида каркасных домиков, прятавшихся за живыми изгородями.
Я ехал медленно, пока не увидел номер Евиного дома, выведенный краской на маленькой белой калитке. Припарковавшись у обочины, я вышел из машины.
Вокруг не было ни души, да и сам дом разглядеть было непросто. Стоило мне войти в калитку, и высокая живая изгородь укрыла меня от случайных взглядов с улицы.
Дверным молотком служило железное кольцо, продетое сквозь фигурку обнаженной женщины. Это была красивая вещь, и я некоторое время рассматривал ее. Потом постучал и прислушался, чувствуя, как от сдерживаемого волнения колотится сердце.
Практически сразу я услышал, как щелкнул выключатель, и дверь отворилась. Высокая, с меня ростом, костлявая особа стояла в дверном проеме. Ослепленный светом, хлынувшим из помещения, я видел только ее силуэт, она же могла разглядеть меня в подробностях. Я почти физически ощущал, как она обшаривает меня взглядом с головы до ног. Наконец, удовлетворившись увиденным, она посторонилась.
– Добрый вечер, сэр. Вас ожидают?
Я прошел в прихожую и с любопытством оглядел женщину. Краснолицая, лет сорока пяти, лицо словно состоит из острых углов: заостренный подбородок, крючковатый нос, колкие блестящие глазки. Улыбка доброжелательная и в то же время подобострастная.
– Добрый вечер, – сказал я. – Мисс Марлоу у себя?
И тут же ощутил болезненный укол стыда и раздражения. Сама мысль о том, что эта женщина знает, зачем я явился в этот убогий домишко, была мне ненавистна.
– Пожалуйста, следуйте за мной, сэр. – Она прошла по коридору и открыла одну из дверей.
Переступив порог ее комнаты, я почувствовал, как во рту пересохло, а в висках застучала кровь. Комнатка оказалась довольно тесной. Прямо напротив двери стоял туалетный столик, над которым висело зеркало с фестонами, на полу перед ним лежал толстый белый ковер. По левую сторону от ковра располагался приземистый комод с расставленными на нем миниатюрными стеклянными зверушками. В дальнем правом углу громоздился дешевый, выкрашенный белой краской шкаф. Широкая тахта, покрытая бледно-розовым покрывалом, занимала все оставшееся место.
Ева стояла перед потухшим камином, рядом с небольшим креслом и ночным столиком с настольной лампой и несколькими книгами.
На Еве был тот же синий пеньюар с короткими рукавами. Лицо под слоем косметики оставалось все таким же безразличным.
Наши взгляды встретились.
– Привет, – сказал я и улыбнулся.
– Привет. – Выражение ее лица не изменилось, и она не двинулась с места. Это было недоверчивое, холодное приветствие.
Я стоял и смотрел на нее, слегка смутившись, озадаченный тем, что она не выказала удивления, раздраженный из-за халата. И все же, несмотря на враждебный прием, я почувствовал, как кровь быстрее побежала по жилам.
– Вот
Она покачала головой:
– Нет… я узнала твой голос.
– Быть того не может. Кого ты пытаешься одурачить?
Ее губы упрямо сжались.
– Узнала… к тому же я тебя ждала.
Должно быть, у меня от удивления отвисла челюсть, потому что она вдруг рассмеялась. Напряжение вмиг рассеялось.
– Ты ждала меня? – переспросил я. – Почему?
Она отвела взгляд:
– Не имеет значения.
– Для меня имеет, – многозначительно проговорил я и прошел мимо нее к креслу. Потом достал портсигар и протянул ей.
Ева вскинула бровь, но сигарету взяла.
– Спасибо. – Немного поколебавшись, она присела на край кровати рядом со мной.
Я тоже взял сигарету, щелкнул зажигалкой и, когда Ева подалась ко мне, чтобы прикурить, сказал:
– А теперь признавайся, почему ты меня ждала.
Она покачала головой:
– И не подумаю. – Выпустив дым через ноздри, она обвела комнату беспокойным взглядом. Она держала оборону, и я явственно ощущал ее нервозность и неуверенность.
Несколько секунд я изучал ее. Почувствовав мой взгляд, она повернула голову и посмотрела мне в глаза.
– Ну? – спросила она резко.
– Жаль, что ты так накрашена. Тебе не идет.
Она тут же вскочила на ноги и посмотрела в зеркало над камином.
– Почему? – спросила она, изучая свое отражение. – По-моему, выгляжу вполне неплохо.
– Конечно, но без всей этой краски на лице ты выглядела бы лучше. Ты в ней не нуждаешься.
Она не отрывала глаз от зеркала.
– Без косметики я настоящее пугало, – произнесла она, обращаясь скорее к самой себе, затем повернулась ко мне и нахмурилась.
– Тебе кто-нибудь говорил, что ты интересная женщина? – спросил я, прежде чем она успела что-то сказать. – У тебя есть характер – мало кто из женщин может этим похвастаться.
Она поджала губы и села. На какую-то секунду мне удалось застать ее врасплох, но прежнее безразличное выражение вновь вернулось на ее лицо.
– Полагаю, ты пришел не затем, чтобы сообщить мне это?
Я улыбнулся:
– Почему бы и нет? Если никто не удосужился сказать тебе об этом раньше, значит настало время исправить эту оплошность. Я стараюсь воздавать женщинам должное.
Она нервно стряхнула пепел в камин. Этот жест выдавал тревогу и раздражение, и я понял, что она не знает, что обо мне думать. До тех пор пока я смогу держать ее в состоянии неопределенности, инициатива останется за мной.
– Не собираешься извиниться за это? – спросил я, дотрагиваясь до синяка на лбу.
Она отреагировала так, как я и ожидал.
– С какой стати? Ты это заслужил.
– Полагаю, да, – ответил я и рассмеялся. – В следующий раз мне следует быть осторожней. Мне нравятся темпераментные женщины. Прости, что так себя повел, но уж очень хотелось посмотреть на твою реакцию. – Я вновь рассмеялся. – Не думал, что буквально почувствую ее на своей шкуре.