Ева
Шрифт:
Но даже Нитунахин повстречал себе Таньку. Две недели притворялся, будто обожает дарить огромные ромашки и угощать женщину чипсами, а секс презирает. Сбитая с толку Танька решила, никакой он не пропащий. И привела Нитунахина к себе. И скинула плащ, и обернулась не женщиной, а последовательницей Бхагават-Гиты. Она заварила невероятно вонючий чай и взялась Нитунахина улучшать.
Она рассказала, какой должна быть семья.
Во-первых, ложиться спать надо в десять, а вставать в пять. Иначе гуна благости отвернётся. Это значит, насколько я понял, какая-то крупная задница ворвётся в ваш астральный дом и
Потом много разного.
Жена должна слушаться мужа. (Тут Нитунахин ожил).
Муж должен содержать семью. (Опять загрустил).
Мясо есть нельзя, только корешки и всякую траву.
На ночь следует пить молоко, и открывать окна. Чтоб воздух (???).
Чай — всегда не сладкий. Много гулять и никакого телевизора.
«Надо же, как тонко подобрано всё, что я ненавижу!» — подумал Нитунахин.
Ему захотелось прыгнуть в окно и умчаться пешком, лишь бы прекратить разочаровываться в себе, как в семьянине.
И тут Таня сказала:
— А теперь о сексе.
И достала здоровенную книгу с картинками. Там было подробно написано про жизнь и огромную любовь. Например, страница тридцать начиналась словами «Легко-легко коснитесь языком ямки над её ягодицей».
Через три минуты чтения Нитунахин превратился в очень, очень приличного мужчину. Он почувствовал вкус к режиму дня, вегетарианству и молоку на ночь. Он стал поклонником аюрведы и лично Индиры Ганди. Он захотел даже смотреть индийские фильмы, но оказалось, это не обязательно.
И две недели уже не ходит на работу. Вот она, сила веры.
А Бекназаров на фестивале всё-таки пробился к Ланкину. Он прыгнул со сцены в толпу женщин и упал удачно близко. И сказал:
— Здравствуйте, Роман! Вы офигенный!
И Ланкин ответил, как обычный человек:
— Здравствуйте, Саша, мне нравится одна ваша песня.
А потом ещё добавил (если Бек не врёт):
— Передайте привет Славе Сэ, который пишет в ЖЖ.
В этот момент женщины сплотились, оттеснили Сашу Бекназарова, и разговор прервался.
Волнуюсь теперь, вдруг Рома хотел ещё что-то главное добавить, секрет власти над женщинами. Без этого важного заклятия моя красивая соседка так и будет ходить мимо на высоких каблуках, меня не замечая.
Живу на даче
Бросаю зефир в соседских шпицев. Они ужасно дружные, трое лают, один готовится. Потом пересменка. Когда бог присылает с неба зефир, они немеют от счастья. Эту недолгую минуту бывает слышно: берёза шелестит, колхозница с тележкой скрипят, на качелях матерятся весёлые дачницы. Минутка тишины продаётся в местном сельпо по два доллара кулёк. После угощения собачки лают с каким-то новым, особым остервенением. Иногда кажется, Юрмала вся состоит из шпицев. С точки зрения звукорежиссёра, здесь тявкают берёза, качели и селянка с тачкой.
На обед к нам прилетают переливчатые деревенские мухи. Видно по их толстым рожам, здесь прекрасная экология. Пробовал сбивать мух черешневыми костями, они в ответ смеются басом. Не попал, буду тренироваться.
Соседка по даче симпатичная. Вчера спросила, можно ли за мной поухаживать и опрокинула салат мне на штаны. Очень трогательно. Я благодарил, потом мы пили чай с пельменями, потом купались. Дача, всё-таки, это прекрасно.
А сегодня шпицы вдруг замолчали безо всякой дополнительной отравы. Стало тихо, лишь где-то в кармане долго-долго плакал телефон. Это звонил Саша, из издательства. Сказал, что книжка вышла и ещё что-то, про новую жизнь. В Сашином аппарате шумело, будто вокруг шторм и он на водном мотоцикле огибает мыс Горн. Издатель, меценат, собаки его слушаются сквозь пространство без всякого зефира. Удивительный человек. Говорит, давай вторую книжку.
А я мало пишу. В основном, пью чай на балконе и бросаюсь в собак диабетом.
О любви к природе
Маша любит всех животных целиком, а не только котлеты из них. Навещал её в лагере пионэров, плутал в какой-то бузине, звал дочь:
— Маша! Маша!
Начал с пиано, закончил таким фортиссимо, что вдали сработала сигнализация. Маша возникла из куста неожиданно, как снайпер. Лохматая, под глазом синяк, в руке лягушка, гольфы разной высоты. Счастливая.
Рассказывает:
— Мы организовали зоопарк. Из жука и стрекозы. Есть ещё лягушки в банке. Мы их воспитываем, две уже сдохли. Видимо, это холера. Муравьёв сначала приручали чупа-чупсом, теперь не можем выгнать.
На завтрак была гороховая каша, две девочки молились богу, чтобы их забрали домой. Катя плакала тридцать шесть минут, сама удивилась своей выдержке. Говорит, с детства так не ревела. Кристина сказала, если опять будет каша, сломает ногу, и её заберут. У неё дедушка хирург по женским ногам, он всё прекрасно вылечит. И если кто желает присоединиться, дедушка будет только рад. Удивительно, какая от гороховой каши бывает ностальгия. Но к обеду ничего, рассосалась. И вот мне интересно — не для себя — какие бывают способы ломать ноги.
Маша принесла из столовой печенье, мы пошли в конюшню, сели на забор и стали говорить о литературе.
Литература, считает Маша, лучший способ заработать на собаку. Нам срочно нужна собака, а собаке нужен воздух. Поэтому мы полезли в Интернет, нашли домик вблизи от природы, уже с будкой. Осталось написать роман, издать, получить Букера. А лучше Нобелевку. И можно переезжать.
Однажды Маша сама писала книгу. Взяла тетрадь, и два часа велела не шуметь. Иначе работа растянется на три часа. Маша спросила, можем ли мы уже в эту субботу купить домик, если к вечеру она закончит. Я ответил, что да. Если к вечеру.
Тогда Маша сказала:
— Удивительно, уже в субботу мы будем спрашивать друг друга, чья это лохматая рожа сгрызла тапки.
И уселась за роман.
Название пришло сразу — «Кот Чуня». Очень логично, ведь именно коты самые прекрасные существа на свете, а не эта ехидная Скарлетт О’Хара.
Кот спал на холодильнике безучастно, будто не он тут главная действующая морда. По-хорошему, он должен был сесть и рассказать самое волнующее из своей биографии. О детстве и матери. Про фантазии и комплексы. Про трёхцветную Мурку с упоительно кривыми ногами, про конфликт с психическим котом Матвеем и про ужасный характер латышских дворников. В развязке романа Чуня получил бы приглашение пожить у одной девочки и почти добровольно принял таблетку от глистов, этот символ кошачьего счастья. Но кот молчал, и Маше пришлось опять всё делать самой.