Евангелие тамплиеров
Шрифт:
Но это был также монумент разуму.
Он знал местную легенду, повествующую о временах, когда город еще контролировали мусульмане. Это было в VIII веке. С севера пришли франки, намереваясь вернуть себе город, и, по своему обыкновению, устроили продолжительную осаду. В одной из вылазок мавританский король был убит, и стены осталась защищать его дочь. Она была умна и создавала впечатление, что у нее огромное войско, заставляя немногие имевшиеся у нее полки перемещаться от башни к башне и набивая одежды погибших
Франки были в шоке. После такой длительной осады у неверных было еще так много еды, что они могли кормить свиней драгоценным зерном. Поэтому они сняли осаду и ушли.
Легенда, он был в этом уверен, но какой гимн изобретательности!
Коттон Малоун тоже проявил изобретательность, прикрепив датчик к другому автомобилю.
— В чем дело? — спросил Кларидон.
— Нас ввели в заблуждение.
— Это не их машина?
— Нет, месье. — Де Рокфор повернулся и пошел обратно к автомобилю. Куда они могли подеваться? Потом его осенила догадка. Он остановился. — Марк Нелл знал о Кассиопии Витт?
— Oui, — отозвался Кларидон. — Он и его отец часто говорили о ней.
За последнее время Витт вмешалась трижды, и каждый раз на стороне Малоуна. Может быть, он почуял в ней союзника?
— Поехали. — Он продолжил путь к машине.
— Что мы теперь будем делать? — поинтересовался Кларидон.
— Молиться.
— О чем?
— Чтобы моя догадка оказалась верной.
ГЛАВА XLVI
Малоун был зол как черт. Хенрик Торвальдсен знал о происходящем намного больше и не сказал ему ничего! Он указал на Кассиопию:
— Она одна из ваших друзей?
— Мы давно знакомы.
— Ты был знаком с ней при жизни Ларса Нелла?
Торвальдсен кивнул.
— А Ларс знал о ваших отношениях?
— Нет.
— Значит, ты и из него тоже делал идиота. — Голос Малоуна звенел от ярости.
Датчанин почувствовал себя неловко и попытался оправдаться.
— Коттон, я понимаю твое раздражение. Но не стоит судить так прямолинейно. Надо посмотреть на ситуацию с разных точек зрения. Я уверен, когда ты работал на правительство Соединенных Штатов, ты делал то же самое.
Малоун не купился на наживку.
— Кассиопия следила за Ларсом. Он знал о ней, и, с его точки зрения, она была помехой. Но ее истинной целью было защитить его.
— Почему было не сказать ему об этом?
— Ларс был упрямым человеком. Для Кассиопии было проще присматривать за ним незаметно. К сожалению, она не могла защитить его от себя самого.
Стефани выступила вперед, готовая
— Вот что было характерно для его окружения. Сомнительные мотивы, готовность к предательству, обман.
— Вы оскорбляете меня, — уставился на нее Торвальдсен. — Особенно учитывая то, что Кассиопия присматривала и за вами тоже.
С этим Малоун не мог поспорить.
— Надо было сказать нам.
— А смысл? Насколько я помню, вы оба намеревались приехать во Францию — в первую очередь вы, Стефани. И чего бы я добился? Вместо этого я проследил, чтобы Кассиопия была неподалеку, на случай если она вам понадобится.
Малоун не собирался принимать эту жалкую попытку объяснения.
— Уж во всяком случае, Хенрик, ты мог бы дать нам информацию о Раймоне де Рокфоре, которого вы оба явно знаете. А так мы поехали вслепую.
— Мы мало что можем рассказать, — вступила в разговор Кассиопия. — Когда Ларс был жив, братья просто наблюдали за ним. Я никогда не вступала в контакт с де Рокфором. Это случилось только в последние дни. Я знаю о нем не больше вашего.
— Тогда как вы предугадывали его передвижения в Копенгагене?
— Я просто следовала за вами.
— Я не догадывался.
— Я хорошо делаю то, за что берусь.
— В Авиньоне вы были не так хороши. Я засек вас в кафе.
— Ага, эта ваша уловка с салфеткой, которую вы уронили и, поднимая, засекли, что за вами следят? Естественно. Я хотела, чтобы вы знали, что я здесь. Когда я увидела Кларидона, я поняла, что де Рокфор где-то поблизости. Он годами следил за Ройсом.
— Кларидон рассказывал нам о вас, — заметил Малоун. — Но он не узнал вас в Авиньоне.
— Он никогда меня не видел. Он знает только то, что рассказывал ему Ларс.
— Кларидон этого не говорил, — вмешалась Стефани.
— Ройс многое упустил, я уверена. Ларс никогда не осознавал этого, но Ройс представлял собой более серьезную проблему, чем я.
— Мой отец ненавидел вас, — с презрением сказал Марк.
Кассиопия одарила его холодным взглядом.
— Ваш отец был блестящим ученым, но плохо разбирался в человеческой природе. Он смотрел на мир упрощенно. Тайны, которые он расследовал и которые вы изучали после его смерти, — намного более сложные и опасные, чем вы с ним представляли. Это поиски знаний, из-за которых умирали люди.
— Марк, — произнес Торвальдсен, — то, что Кассиопия говорит о твоем отце, — правда, я уверен, ты понимаешь это.
— Он был хорошим человеком, верившим в свое дело.
— Это так. Но при этом он был слишком увлечен своим делом. Ты никогда не знал, что мы с ним были близкими друзьями, и я сожалею, что нам с тобой не довелось узнать друг друга в те дни. Но твой отец хотел, чтобы наши с ним контакты оставались в тайне, и я уважал его желания даже после его смерти.