Эволюция Мары Дайер

Ходкин Мишель

Она улыбнулась мне и указала на один из стульев. Я послушно подошла, чтобы сесть, но чуть не промахнулась. Странно.

– Как прошел ваш тур?
– спросила она меня.

– Прекрасно, - солгала я снова.

– Чудесно. Я бы хотел представить тебе доктора Варгас.
– Мужчина рядом с ней улыбнулся. Он был молод - возможно, моложе тридцати, с вьющимися волосами и в очках. На самом деле, он выглядел как Даниэль.

– Доктор Варгас, нейропсихолог. Он работает с некоторыми из наших студентов, которые пострадали во время травм головы и других острых заболеваний,

которые являются причиной их проблем.

– Приятно познакомиться, - сказала я.

– Мне тоже.
– Все еще улыбаясь, он двинулся к двери.
– Спасибо, доктор Келлс.

– Пожалуйста.

Он закрыл дверь, и затем мы остались наедине. Доктор Келлс поднялась из-за своего стола и села на стул рядом со мной. Она улыбнулась. У нее не было ни ручки, ни бумажки, ни чего-либо еще с ней. Она просто... смотрела.

Воздух давил, и мои мысли становились медлительнее, секунды растягивались в минуты. Или, может быть, они этого не делали, время было упругим в этой гигантской пустой комнате. Мои глаза метались в поисках часов, но их, кажется, здесь не было.

– Итак, - сказала, наконец, доктор Келлс.
– Я думаю, нам следует начать разговор о том, почему ты здесь.

Представление начинается. Я порылась в памяти, чтобы вспомнить симптомы посттравматического стресса и убедиться, что имитировала именно этот диагноз, а не шизофрению. Или что похуже.

– Я здесь, - сказала я осторожно, - потому что я пережила травму. Моя лучшая подруга погибла.

Выразительная пауза.

– Это было очень тяжело для меня, и я все время думаю об этом. У меня были галлюцинации. И воспоминания.
– Я остановилась. Будет ли этого достаточно?

– Вот почему ваша семья переехала во Флориду, - сказала доктор Келлс.

Да.

– Верно.

– Но ты не поэтому здесь, в этой программе.

Я сглотнула.

– Я предполагаю, что я по-прежнему не перешагнула через это.

Я старалась говорить невинно, но это прозвучало так, будто я нервничала.

Она кивнула.

– Никто не ожидает этого от тебя сейчас. Но я спрашивала о том, понимаешь ли ты, почему ты здесь. Сейчас.

Ах. Она хотела услышать о Джуде, о том, что я поверила в то, что он жив. Я должна была ответить ей, но было опасно ходить по краю. Если бы я рассказывала слишком тщательно, подбирая слова, она бы поняла, что я ей лгу. Но если бы я стала говорить слишком откровенно, она подумала бы, что я сумасшедшая, кем я действительно была.

Поэтому я сказала.

– В моего отца стреляли. Я... я подумала, что он может умереть. Я пошла в полицейский участок и просто начала кричать. Я не... я была потеряна. Сама не своя.

Мой желудок скрутило. Я надеялась, что она закроет эту тему.

Но она этого не сделала.

– В полицейском участке ты упомянула своего бойфренда Джуда.

Я ненавидела слышать его имя.

– Экс, - сказала я.

– Что?

– Экс-бойфренда.

– Экс-бойфренда, - повторила она, давая мне тот же взгляд, который я видела на лице доктора Вейст несколько дней назад.
– Ты упомянула своего экс-бойфренда,

Джуда. Ты сказала, что он здесь.

Слова ДЛЯ КЛЭР появились красными буквами на белой стене позади головы доктора Келлс. Я почувствовала толчок ужаса перед тем, как сморгнула их прочь.

– В файле о тебе говориться, что твой парень, Джуд, бывший парень, извини, и твои подруги Рэчел и Клэр погибли при обрушении бывшей психбольницы Тамерлан, в Род-Айленде.

– Да. – Прошептала я.

– Но ты сказала, что Джуд здесь, - повторила она.

Я не ответила.

– Ты видела его с той ночи, Мара?

Я была непробиваемой. Я выровняла голос.

– Это было бы невозможно.

Доктор Келлс поставила свой локоть на стол, а подбородок на руку. Она посмотрела на меня с сочувствием.

– Ты хочешь знать, что я думаю.

Порази меня.

– Не имею представления.

– Я думаю, что ты чувствуешь себя виноватой в смерти своей лучшей подруги. В смерти своего бойфренда.

– Экс!
– закричала я.

Дерьмо.

Доктор Келлс не дрогнула. Ее голос был спокойным.

– Что-то случилось между тобой и Джудом, Мара?

Я тяжело дышала, но я не осознавала этого. Я закрыла глаза. Контролируй себя.

– Пожалуйста, расскажи мне правду, - тихо сказала она.

– Какое это имеет значение?
– Слеза скатилась по моей щеке.

Черт возьми.

– В противном, будет гораздо сложнее помочь тебе. А я действительно хочу помочь тебе.

Я молчала.

– Знаешь, - сказала доктор Келлс, откинувшись на спинку стула.
– Некоторые подростки находятся в этой программе в течении многих лет, они начинали здесь, а затем переехали в наш дом-интернат, и находятся до сих пор там. Но я не думаю, что тебе это нужно. Я думаю, что это просто первоначальное место. Чтобы помочь тебе вернуться туда, где ты должна быть. Ты пустила все под откос, что произошло в течении последних шести месяцев, и это понятно. Ты пережила ужасный несчастный случай.

Не несчастный.

– Твоя лучшая подруга умерла.

Я убила ее.

– Вы переехали.

Чтобы попытаться забыть то, что я сделала.

– Твоя учительница умерла.

Потому что я хотела этого.

– В твоего отца выстрелили.

Потому что я принудила.

– Это большее количество травм, чем то с которым сталкивается большинство людей в течение всей своей жизни, и ты испытала это в течении шести месяцев. И я думаю, что разговор об этом со мной поможет тебе. Я знаю, что ты видела перед этим других врачей...

Тех, которые мне больше нравились.

– Но ты сейчас здесь, и я думаю, что даже если ты не хочешь быть здесь, ты поймешь, что это не просто пустая трата времени.

Сейчас слезы текли без остановки.

– Что вы хотите от меня услышать?

– Что произошло с Джудом?

В моем горле першило, а мой нос чесался от слез.

– Он... целовал меня. Когда я не хотела, чтобы он это делал.

– Когда?

– В ту ночь. Ночью он...

Умер, почти сказала я. Но он не умер. Он был до сих пор жив.