Эволюция Мары Дайер
Шрифт:
– Отлично! Сегодня с нами кто-то особенный, сказала она, сияя. –Представься группе?
Я подняла руку в неудобной позе.
– Я Мара Дайер.
– Привет, Мара, - хором ответили все. Прямо как в кино.
– Мы так рады, что ты здесь, Мара. Я Брук. Теперь, чтобы только получше узнать тебя, я бы с удовольствием послушала, откуда ты родом, сколько тебе лет, и одно небольшое, твое секретное желание. Мы все пойдем по кругу, вслед за тобой. Хорошо?
Феноменально.
– Я из города за пределами
Я встретилась с тринадцатью стеклянными глазами, смотрящими на меня.
– Род-Айленд, - разъяснила я.
– Мне семнадцать, - добавила я.
– И я желаю, больше не находиться здесь, - закончила я. Я не в силах больше сопротивляться.
Мое заветное желание заработало смешок от Джейми, но он, кажется, был единственным, кто разделял мое чувство юмора. Больше никто даже не выдавил из себя улыбку. Ну, да ладно.
– Мы понимаем, как ты себя чувствуешь, Мара, - сказала Брук.
– Это большая перемена. А теперь давайте двигаться по часовой стрелке.
Она указала на мальчика, сидевшего в кресле слева от меня. Он начал говорить, но я не слышала, что он сказал, потому что Фиби скользнула на сиденье рядом со мной, и я отвлеклась на запах ее дыхания на свем лице. Она сунула сложенный лист бумаги мне на колени.
Любовное письмо, что ли? Могла ли я быть той, кому так повезло? Я открыла его.
Нет не любовное письмо. Не письмо вообще. На бумажке была фотография меня, лежащей в постели. В пижаме, в которой я была прошлой ночью. Передо мной был снимок, но на нем не было глаз.
Они были выцарапаны.
Глава 14
Меня ослабил страх, как будто я была марионеткой, а Фиби обрезала мои нити.
– Это выпало из твоей сумки, - прошептала она.
Я тупо смотрела на фотографию, пока не услышала, как назвали мое имя. Я сунула ее в карман и попросила воспользоваться ванной комнатой. Брук кивнула. Я схватила сумку и убежала.
Оказавшись внутри, я спряталась в кабинке и обыскала сумку. Я достала старый мягкий переплет, что нашла в гараже и решила почитать, один из папиных, я думаю из колледжа, вместе с альбомом, я была не в настроении, чтобы вытягивать несколько палочек угля и ручек.
И моя цифровая камера. Однажды родители подарили мне ее на день рождения. не помню, что вообще клала ее в сумку.
Мой пульс мчался, когда я вынула изображение из заднего кармана и уставилась на него. Я включила камеру, нажала кнопку пуск и ждала.
Последний снимок появился на экране. Это была та же фотография, что и у меня в руках.
На другом фото я тоже спала, в той же одежде, что носила вчера вечером, но мое тело было в другом положении. И следующее фото. И фото до него.
Было целых четыре снимка.
Мои колени ослабли от ужаса, но я была готова к этому. Я должна была держаться . Я должна была увидеть, было ли что-нибудь, что угодно, любой способ, которым я могла бы доказать, что Джуд жив, и он был в моей комнате, и он смотрел, как я сплю. Я пролистала функции камеры, пока заставляла себя дышать.
У камеры был таймер.
Мою сумку обыскали; любой, кто проверял ее, увидел бы распечатанный снимок, это все, что они видели. Просто фото меня спящей. Они могли бы подумать, что я сама себе выцарапала глаза.
И если бы я показала мою цифровую камеру им, моим родителям, они могут подумать, что я сама сфотографировала себя, что я использовала таймер камеры для того, чтобы сделать снимки. Вот почему это не имело значения; я только что вернулась после пребывания в психологическом отделении. Вот почему никогда и никто больше мне не поверит.
Я подавила крик. Я хотела кричать, но не могла. Я положила камеру и снимок в сумку. Я вернулась в комнату, и все, что я могла сделать, просто сидеть на месте. Псих-Фиби пялилась на меня все время.
Я игнорировала ее. Я была бесстрастна. Я проходила испытание, сказал мистер Робинс, чтобы получить оценку для того, чтобы видеть смогу ли я жить в амбулаторных условиях, и мне надо было доказать, что я смогу.
Поэтому, когда, наконец, закончилась беседа, я ухватилась за Джейми. Мне нужно было отвлечься.
– Ты скучаешь по Кройдену?
– спросила я, мой голос излучал ложную радость.
– Конечно. Особенно, когда они заставляют нас позитивно разговаривать с самим собой.
Спасибо, Джейми.
– Скажи мне, что ты просто шутишь?
– Я сожалею. По крайней мере, еда хорошая, - сказал он, когда мы выстроились в очередь за обедом.
Я как раз хотела спросить, что же у нас есть, когда пронзительный крик раздался из начала очереди. Я уже была на грани, и он чуть не передался мне. Я заворожено наблюдала, как блондинка с тонким лицом куклы отделилась от группы.
– Меган, - сказал Джейми мне в ухо.
– Бедный ребенок боится всего. Это происходит часто.
Меган теперь оперлась о противоположную стену, указывая на что-то.
Крупный, красивый "студент" шел в направлении ее указательного пальца. Он низко присел, когда я встала на цыпочки, чтобы попытаться рассмотреть.
– Это кольцевая змея, - крикнул он. Он поднял ее обеими руками.
Я выдохнула. Не большая...
Меган снова закричала, когда мальчик разорвал змею на части.
На секунду меня парализовало, я не верила тому, что я видела. Кошка вчера вечером, теперь это, гнев бурлил во мне, но я его остановила. Это было лучше, чем страх. Я ничего не могла сделать с кошкой, но я могла что-нибудь сделать с этим.