Евреи в годы великих испытаний
Шрифт:
«Говорят, что решение, которое принял Советский Союз, заключив с Германией пакт о ненападении, не было лучшим, – отмечал М.С. Горбачев в докладе в связи с 70-летием Великого Октября. – Возможно, и так, если руководствоваться не жесткой реальностью, а умозрительными абстракциями, вырванными из контекста времени».
Само по себе подписание договора о ненападении не было чем-то из ряда вон выходящим. В конце двадцатых и в тридцатые годы был подписан целый ряд договоров о ненападении. Последними из них были соглашения Англии и Франции с фашистской Германией в сентябре – декабре 1938 г. Существует, однако, и другой аспект, связывающий договор с теми деформациями, которые были присущи эпохе культа личности, со свойственным Сталину и его окружению пренебрежением принципами морали и нравственности. Эти факторы сказались как на трактовке договора, так и на действиях Советского правительства после его подписания. И именно они, пожалуй, в большей степени, чем сам договор, шокировали
Уже на следующий день после подписания договора в Кремле в газете «Правда» появились насторожившие многих слова об окончании вражды между двумя странами. 28 сентября 1939 г., после захвата немцами Польши, был подписан еще один советско-германский договор, призванный демаркировать новую линию границы. Игнорируя то, что договор подписывался с фашистской Германией, его назвали «Договор о дружбе и границе».
В выступлениях Молотова в Верховном Совете осуждались действия Англии и Франции, которые назывались агрессивными за то, что они силой оружия пытаются подавить идеологию гитлеризма. В выступлении 31 октября 1939 г. Молотов заявил: «Наши отношения с Германией… улучшились коренным образом. Здесь дело развивалось по линии укрепления дружественных отношений, развития практического сотрудничества и политической поддержки Германии в ее стремлениях к миру». И далее: «Мы всегда были того мнения, что сильная Германия является необходимым условием прочного мира в Европе». Через год, 1 августа 1940 г., он официально объявил, что «в основе сложившихся добрососедских и дружественных советско-германских отношений лежат не случайные соображения конъюнктурного характера, а коренные государственные интересы как СССР, так и Германии». Такого рода заявления давали основания говорить о межсоюзнических отношениях, а исчезновение из нашей пропаганды осуждения фашизма даже создавало впечатление идеологического примирения с ним. К тому же в высказываниях Молотова содержались противоправные, оскорбительные выпады против польского государства. Впоследствии, в ходе войны Англии и Франции против Германии, Сталин и Молотов вплоть до осени 1940 г. приветствовали «большие успехи» германских вооруженных сил, поздравляли фашистов с очередной победой.
Допускались и предвзятые оценки борьбы Англии против гитлеровской Германии. Эти заявления и действия дезориентировали мировое общественное мнение, поставили в трудное положение международное коммунистическое движение.
В соответствии с целым рядом экономических соглашений, подписанных с нацистской Германией, СССР вплоть до начала Отечественной войны поставлял ей стратегические материалы и сырье, постоянно сталкиваясь с невыполнением гитлеровцами их собственных экономических обязательств в отношении нашей страны.
Наконец, в 1939–1940 гг. продолжались массовые репрессии и нарушения социалистической законности внутри Советского
Союза, в том числе против польского населения на территории Западной Украины и Западной Белоруссии и против жителей Прибалтики.
В Германии внимательно следили и реагировали на массовые репрессии, которые проходили в СССР. Показательно, что 25 января 1937 г. И. Геббельс записал в своем дневнике: «В Москве опять показательный процесс. На сей раз почти исключительно против евреев. Радек и другие. Фюрер еще сомневается, имеется ли в процессе скрытая антисемитская тенденция. Возможно, Сталин все же желает избавиться от евреев. И среди военных, кажется, присутствует сильный антисемитизм. Итак, со вниманием будем следить за дальнейшим» [1] .
1
Костырченко Г.В. Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм. – М.: Международные отношения, 2001. С. 181.
Вместе с тем евреи бывшей польской Западной Украины и Западной Белоруссии, присоединенных к СССР, оказались в весьма сложной ситуации.
Иосиф Сталин изучает книгу Адольфа Гитлера «Майн Кампф»
Сталин был самым первым советским иностранным читателем книги Гитлера «Майн Кампф». Он был самым большим ее знатоком и ценителем. Первый перевод «Майн Кампф» был сделан не на какой-нибудь, а именно на русский язык. По личному приказу Сталина. Как у нас водится, перевод делали без согласия автора. Но гонорар заплатили… правда, не сразу.
Не мог Сталин платить гонорар сразу: в момент выхода «Майн Кампф» он был не единственным лидером – вождей в Кремле была целая свора. И вовсе не каждому был понятен смысл гитлеровского творения. А товарищ Сталин все сразу схватил, взвесил и оценил. И вот, передушив соратников, Сталин воздал должное создателю «Майн Кампф». Сталин выплатил гонорар автору полюбившейся книги. Он глубоко вник в ее содержание, но соответствующих выводов не сделал… Количество изданных в то время на русском языке экземпляров неизвестно. На сохранившемся экземпляре тираж не указан. Однако ясно: минимальный. И вот за штучные экземпляры, а возможно, и за один-единственный экземпляр товарищ Сталин щедро заплатил Гитлеру… Щедрым был товарищ Сталин. Он подарил Гитлеру весь золотой запас Германии вместе с ней самой, с ее городами, дорогами, заводами и портами, музеями и барахолками, вместе с берлинским зверинцем с его лебедями и медведями. Сталин подарил Гитлеру Германию вместе со всем ее народом: рабочими, крестьянами, трудовой интеллигенцией, вместе с бургомистрами и полицейскими, конвоирами и арестантами, трубочистами, врачами и скрипачами. Сталин подарил Гитлеру власть над Германией. «Без Сталина не было бы Гитлера, не было бы и гестапо» – так в октябре 1936 г. Лев Троцкий оценил сталинскую помощь Гитлеру. Не больше и не меньше: без Сталина не было бы Гитлера. Без сталинской помощи Гитлер не пришел бы к власти в Германии. Он оснастил немецкую промышленность необходимым сырьем и дорогостоящими материалами – металлом, нефтью, хлебом, марганцем и т. д.
Теперь постараемся уяснить обстановку в середине двадцатых годов. Гитлеровская книга впервые вышла в свет. И вот в Кремле сидит товарищ Сталин, а в Мюнхене, в пивной «Хофбройхауз», – Адольф Шикльгрубер, он же Гитлер.
Товарищ Сталин – один из вождей Советского Союза, как бы первый среди равных. Но это только кажется. Уже некоторыми подмечено, что товарищ Сталин сосредоточил в своих руках необъятную власть, власть над огромной страной. В строгом порядке очередности расправляется со своими соперниками…
А кто такой Шикльгрубер? Архитектор-неудачник. Солдат-фронтовик. Провинциальный революционер. Его заслуги перед революцией пока невелики. Во время Баварской советской республики Шикльгрубер был всего лишь ефрейтором в местной Красной армии. После разгрома советской республики Гитлер был арестован, но вскоре выпущен, так как его личный вклад в дело торжества мировой коммунистической революции не сочли значительным. Затем красноармеец Шикльгрубер вступил в небольшую пролетарскую партию, которая руководствовалась лозунгом своего идейного отца Готфрида Федера, призывавшего к мировой революции под лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь». Эту программу Адольф Шикльгрубер принял за фундамент движения, которое сам вскоре возглавил. Партия Гитлера ставила перед собой откровенно коммунистические цели: запрет частной собственности на землю, запрет на продажу земли, конфискация прибылей военных предприятий, рабочий контроль над администрацией заводов и фабрик, национализация крупных предприятий… И вот 8 ноября 1923 г. – социалистическая революция в Германии. Революция была организована Коминтерном и приурочена к годовщине захвата власти большевиками в России. Революция откровенно и почти открыто руководилась посланцами Москвы, например одним из лидеров советской военной разведки товарищем Уншлихтом. И хотя революция провалилась, Национал-социалистическая рабочая партия Гитлера показала себя как сплоченный, хотя и небольшой боевой отряд германского рабочего класса. Шикльгрубер лично вел своих боевых товарищей под пули полиции. Некоторые из его сподвижников погибли, сам же Гитлер был ранен и попал в тюрьму.
И вот тут-то он и впал в ересь. Вот тут наметилось отклонение от основных идей марксизма-ленинизма. Гитлер решил отказаться от захвата власти насильственным путем. Его путь к власти – через законные демократические выборы. В тюрьме Гитлер написал книгу, и в ней – те самые слова о землях на Востоке. Ленин и Троцкий считали, что ради всеобщего счастья нужно принести в жертву народ своей собственной страны, а Гитлер считал, что надо поступить как раз наоборот: ради счастья своего народа принести в жертву другие народы, например завоевать для Германии земли на Востоке с соответствующими последствиями для коренного населения.
Прикинем, что должен делать вождь мировой революции товарищ Сталин, узнав, что в среде германских социалистов наметился уклон, что бывший красноармеец вышел из подчинения Москвы и гнет свою линию? Казалось бы, истребить такого революционера, да и только. Любой уклон в среде социалистов Сталин давил беспощадно. Но почему он не предпринял ничего для подавления гитлеровского уклона в германском рабочем движении? Гитлеризм можно было удавить в зародыше. Долго ли: послать в Мюнхен идейного борца с ледорубом… Никто и внимания не обратил бы: один социалист другому череп проломил. Дело привычное. Для всех нас бандиты и есть бандиты. Но бандиты бывают разные, они грызутся между собой и нередко друг друга убивают. Так и среди социалистов. Это для всех нас социалисты – одна масть. А они между собой по каким-то совершенно неприметным нюансам друг друга различают: этот – марксист, этот – гитлеровец, а этот – ленинец. И ломают друг другу черепа. Сколько они сами своих поубивали да покалечили. Сколько один Сталин уклонистов извел! Но почему Гитлера не тронул? А ведь можно было Гитлеру свернуть шею и весь гитлеровский кабак спалить вместе со всеми его обитателями.