Еврейские анекдоты от Лензона
Шрифт:
– Сара, – успокоил ее Сруль, – сперва умри, а потом мы поговорим.
Верующий еврей Шломо лежит в госпитале при смерти. Его семья пригласила раввина быть с ними в этот тяжелый момент.
Когда раввин встал у кровати больного, состояние Шмуля явно ухудшилось, и он судорожными движениями руки показал, что хочет что-то написать. Раввин с любовью подал ему ручку и лист бумаги.
Шломо из последних сил нацарапал записку и умер. Раввин решил, что сейчас не время читать записку,
На похоронах, когда он заканчивал свой панегирик покойнику, раввин вспомнил, что на нем тот самый пиджак, в котором он был в момент смерти Шломо. Раввин сказал: «Знаете, Шломо дал мне записку прямо перед смертью. Я ее еще не прочел, но, зная Шломо, я уверен, что она содержит слова утешения для всех нас».
Он развернул записку и прочел: «Ребе, сойди с моей кислородной трубки!!»
МНЕ ТОЖЕ НЕ ОЧЕНЬ НРАВИТСЯ ЭТА СЕМЬЯ
– Хаим, ты удачно женился?
– Нет.
– Почему?
– Окна во двор.
– Хая Соломоновна, вы не против сегодня поужинать вместе?
– С удовольствием, Абрам Ильич.
– Тогда у вас ровно в семь.
– Ой, ваш Абрамчик на лицо – вылитый папа!
– Это не страшно, был бы здоров!
– Добрый вечер, Сара Абрамовна! Как ваша головная боль?
– Ой, ушел играть в карты.
Записка от учительницы к родителям: «Уважаемые родители! Мойте своего Сему! Он пахнет!»
Ответная записка: «Уважаемая Серафима Львовна! Сему не надо нюхать! Сему надо учить!»
– Мадам Трахтенберг, когда ваша Софочка думает выходить замуж?
– Всегда!
– Боря! Не бей так сильно Изю! Вспотеешь!
– Сара! Сара! Ваш сын ест с помойки!
– Абраша! Много не ешь, скоро обедать!
– Мойше, когда тебя нету дома, соседи про тебя такое говорят!
– Ой, когда меня нету дома, так пусть они меня даже бьют!
– Мама, как мине правильно писать – «флякон– чик» или «фликончик»?
– Ой, напиши «пизурок», и все!
– Роза Соломоновна, что, ваша дочь родила?
– С чего вы взяли?
– Я видела, как она в парке вчера кормила ребенка грудью.
– Ой, так почему же сразу родила?! Если у девушки есть молоко и свободное время, отчего бы ей не покормить в парке ребенка грудью?
– Фима, ты нам больше не звони.
– Почему?
– После твоего визита у нас пропала серебряная ложка.
– Ты что, с ума сошел? Приди и обыщи меня и мой дом! У меня нет твоей ложки!
– Конечно
– Так в чем же дело?
– Неприятный остался осадок.
Рабинович встречает Изю и говорит ему:
– Я купил ботинки на два размера меньше.
– Уже на ботинках экономишь? – спрашивает Изя.
– Да нет, – объясняет Рабинович, – просто, когда домой заходишь, там жена истеричка, там сын наркоман, там сосед орет, а ты снимаешь туфли, и так хорошо…
– Правда ли, что ваша дочь выходит замуж?
– Да, постепенно.
Во время обеда со стола падает ложка. Хозяин успевает ее поймать.
– О, тетя Хая в лифте застряла.
– Хая, смотри, какие у тебя кривые и волосатые ноги!
– А! Какая разница, на чем ходить на работу.
– Ты знаешь, моя жена так хорошо готовит и вышивает на пяльцах.
– Ха! Моя тоже не очень большая красавица.
Сын звонит своей матери:
– Ты знаешь, мама, я хочу жениться.
– Хорошо, сынок.
– Да, но она русская.
– Хорошо, сынок.
– Да, но у нас нет денег, и мы хотим взять у вас с отцом ваши сбережения.
– Хорошо, сынок.
– Да, но нам негде жить, и мы хотим поселиться в вашей комнате.
– Хорошо, сынок.
– Да, но что ты тогда будешь делать?
– Вот положу трубку и умру.
– Хаим, Сарочка уже три года как умерла, почему ты не женишься?
– Ты знаешь, я ищу женщину с астмой.
– ?
– После Сарочки осталось столько лекарств.
– Мойше, скажите, вы с вашей Басей счастливы?
– А куда деваться?
– Сара, ты помнишь, как мы опоздали на последний пароход в Стамбул и ты держала меня за руку?
– Да, я всегда держала тебя за руку.
– Ты помнишь, как закончился НЭП, меня посадили и ты держала меня за руку?
– Да, я всегда держала тебя за руку.
– Ты помнишь, как в тридцать седьмом мне дали пятьдесят восьмую и ты держала меня за руку?
– Да, я всегда держала тебя за руку
– Ты помнишь, как меня взяли, когда было «дело врачей», и ты держала меня за руку?
– Я всегда держала тебя за руку.
– Так, может быть, все неприятности у меня были оттого, что ты держала меня за руку?!
– Мендель, ты не мог бы одолжить мне пятьсот рублей?
– Пятьсот рублей? Столько я и родному брату не одолжу!
– Ну, своих родственников ты знаешь лучше.
– Это твой родной брат? – спрашивает Додик Менделя.