Еврейское остроумие

Ландман Зальция

Лейтенант проводит с солдатами занятия по теоретической подготовке. На следующий день он проводит опрос:

— Новобранец Кац, почему солдат должен всегда быть готов отдать жизнь за кайзера и за родину?

— Да, в самом деле, господин лейтенант, почему?

Перед боем приходит в часть офицер и торжественно говорит:

— Воины! Сейчас начнется битва: армия против армии, солдат против солдата!

Пехотинец

Рубин:

— Вы, случайно, не можете показать мне моего солдата? Может, я с ним договорюсь по-хорошему.

Рота готова к атаке. Звучит сигнал, все устремляются вперед. Один только Леви бежит назад.

Его перехватывает капитан:

— Неприятель — там, впереди!

Леви:

— Но должен же я сделать разбег?

Первая мировая война. Офицер в небольшом галицийском местечке осматривает знаменитую синагогу; дело происходит в субботу. После осмотра он говорит шамесу:

— Я бы с радостью дал тебе денег — но ведь сегодня у тебя шабес!

Шамес на это отвечает:

— Ах, лейгенанг-лебен, Всевышний будет толькодоволен, если на войне люди ничего не будут делать худшего, чем дотрагиваться в шабес до денег!

Лейб Хальбгевакс после Первой мировой войны возвращается домой и объявляет, что он собирается написать книгу, которую купит каждый.

— Ты что, совсем мешуге ( сумасшедший)? Кто твою книгу купит? Как она будет называться-то?

— "Четыре года среди гоев. Их нравы и обычаи". Разве не пойдет нарасхват?

Еврей только что попал на передовую. Как раз в это время перед окопами появляется вражеский патруль. Начинается ожесточенная стрельба. Еврей кричит в ужасе:

— Перестаньте стрелять! Вы что, не видите: там же люди!

Наполеон после битвы при Аустерлице награждает солдат и говорит:

— Я хотел бы выполнить по одному вашему желанию.

Первый из награжденных — поляк.

— Я мечтаю о свободной Польше! — говорит он.

— Ты ее получишь, — отвечает Наполеон.

Второй — немец. У него сгорела пивная.

— Пивную тебе построят, — обещает Наполеон.

Третий — еврей. Он просит маринованной селедки.

Поляк и немец смеются над ним.

— Свободную Польшу и пивоварню вы все равно не получите, — говорит еврей, — а вот селедку, может быть,я получу.

Солдат возвращается в свой городок инвалидом: у него одна нога. Женщины, плача, утешают его.

Тут подходит энергичный старый еврей, расталкивает женщин и говорит:

— Не слушайте глупых баб! Поверьте

лучше мне: вы так и останетесь калекой на всю жизнь!

Генерал приходит к ребе и просит совета: как ему выиграть войну?

— Есть две возможности: хитрость и чудо, — говорит ребе.

— А вы на что предпочли бы надеяться?

— На чудо.

— Может, лучше положиться на хитрость?

— Если выпобедите с помощью хитрости, разве это будет не чудо?

Офицер и еврей едут в одном купе и задают друг другу загадки. Офицер:

— Что это такое: первый бежит, второй бежит, а вместе — одно из сражений Семилетней войны?

Еврей не может отгадать, и офицер сам дает ответ:

— Очень просто: Росбах (по-немецки Ross — конь, Bach — ручей; сражение при Росбахе произошло в 1757 г.)!

Очередь за евреем. Он долго думает, потом говорит:

— Что это такое: первый бегает, второй бегает, третий пока не бегает?

Офицер ничего не может придумать.

— Очень просто, — объясняет еврей, — это трое детишек моего свояка Элиаса!

Двое пассажиров в купе представляются друг другу:

— Фон Бредов, лейтенант запаса.

— Лилиенталь, пожизненно негоден.

В купе сидят друг против друга офицер и еврей. Офицер вдруг замечает на себе блоху. Он подозревает, что она перескочила к нему от соседа, и щелчком отправляет ее к еврею, приговаривая: "Дезертир!"

Еврей щелчком отправляет ее обратно со словами:

— Возвращайся в свою армию!

Морицл бегает по комнате, надев бумажный шлем и размахивая картонной шпагой. Мать, с гордостью глядя на него, говорит мужу:

— Мне кажется, Морицл станет военным!

— Почему бы и нет? Наполеон тоже оставил неплохое состояние!

Новобранец Залмансон жалуется командиру отделения: у него из тумбочки украли кусок сала. Командир выстраивает отделение и спрашивает:

— Кто из вас украл у еврея сало? — И тут хлопает себя по лбу: — Но послушайте, евреи же не едят сало!

— Оно у меня не для еды, герр унтер-офицер. Оно у меня на те случаи, когда мы делаем марш-бросок и я мозоли натираю. Я тогда смазываю эти места салом.

Тут выходит вперед дневальный и докладывает:

— Герр унтер-офицер, рядового Майера рвет!

В отличие от германских евреев, евреи Восточной Европы относились к битвам народов скептически и рады были, если им удавалось остаться в стороне.