Европейское турне

Панфилов Василий Сергеевич

— Эвона как… да, толково придумано, мистер. Но мэрию строить не слишком долго, а потом? По зиме ехать куда-то? Оно конечно, зимы здесь тёплые, но дождливые, по грязюке особо не наездишься.

— Смотри сам. Если останетесь, то нужно будет ещё дороги проложить — опять-таки с переселенцами. Кормить задарма народ не буду, пусть вот отрабатывают хлеб, авось и пригодится кому. Тем паче, для себя стараться будут. Гм… на дороги вся ваша бригада и не нужна будет, парочку человек толковых за десятников оставить, так больше и не надо.

Фокадан замолк ненадолго, делая вид, что думу думает. На самом деле всё давным-давно продумано,

но порой нужно включать актёра, дабы быть ближе к народу.

— С другой стороны, может кто из вдовушек серебришко припрятал, да захочет нанять вас с фермой помочь, — вслух начал рассуждать он, — Стены из землебита они и сами возведут, но вот фундамент из камней, тут мужики нужны, а у переселенцев их маловато. Печки, опять же, кровля. Поговори со своими — может, кто и захочет на зиму остаться. Больших денег не обещаю, но кормить будут наравне со всеми, да и место в бараках найдётся.

— Так это… — на лице мастера отразилась нешуточная работа мысли, — Джону предложить, что ли? Не мальчик уже, спину прихватывает порой. Постоянно бубнит, что пора бы остепениться, да осесть на одном месте, а здесь вдовушек полно, может и найдёт кого. И Майку… да, точно! Так это, мистер Фокадан, поговорю со своими, охочие найдутся.

Расставшись с мастером, прогулялись с Фредом и членами городской администрации по посёлку. Местность, откровенно говоря, не самая живописная — никаких тебе секвой и тому подобной красотищи. Немного засушливая равнина с редкими деревцами, протекающей неподалёку речушкой с глинистыми берегами, да с виднеющимися вдали горами.

Посёлок, пока что безымянный, расположен в стратегически важном месте, и пару лет спустя здесь начнут строить ветку железной дороги. Будет сбыт продукции, подработка для желающих и какая-никакая, но цивилизация.

— Бузят? — Поинтересовался Фокадан у мэра, отставного лейтенанта Кларка из Кельтики, потерявшего руку под Атлантой.

— Нормально, — пожал тот плечами и тут же машинально поправил пустой рукав, заправленный за ремень, — ворчат немного, что командовать ими пришлые будут, но мы им рты позатыкали. Если уж пришлые перевезли тебя через океан и прерии, город вот строят и кормить будут, то поднимать такой вопрос ты права не имеешь.

— Да немногие и ворчат, — усмехнулся Флинн, получивший пост директора школы для мальчиков, — бузотёры некоторые — из тех, что с претензиями и до столба докопаются. Мы все военные бывшие, все из ИРА, так что детвора как на героев смотрит, да и женщины вполне благосклонно поглядывают.

— Мужички некоторые разве, — подхватил шериф Хиггинс, усмехнувшись, — мало их, так думали подмять под себя остальных, да королями ходить в бабьем королевстве, ан нет, не вышло. Обидно им, дурошлёпам, не понимают, что в таких вот условиях только армейская организация и нужна. Иначе этих дуриков с претензиями живо подвинут местные бандиты. Городки, где почитай одни только женщины и дети, раздолье для всякой швали. А вот против военных бывших, да ещё ИРА, поостерегутся — знают, мы их на деревьях развесим, если что. По частям.

Фокадан усмехнулся одобрительно, пару акций устрашения бойцы ИРА успели провести в Калифорнии, всколыхнув память об отрезанных головах перед полицейским участком Нью-Йорка. Кого на кол, кому яйца отрезали — поводов местные бандиты дали предостаточно.

— Ладно, парни, — подвёл он итог беседы, — пора в следующие городки — показать, что власть их не бросила.

— Масштабно получается, — задумчиво сказал Фред, когда они покидали очередной городок пару недель спустя. Сидя в седле, он обернулся и ещё раз посмотрел на улицы, хорошо видимые с высокого холма. Ирландцы копошатся с раннего утра, встав ещё до рассвета.

Может, потом столь бурный энтузиазм и поутихнет, но сейчас под руководством мастера Грегора и патера Ноэля они возводят церковь, и в этом деле хочет поучаствовать каждый, включая совсем маленьких детей. Символ новой жизни, чтоб его… не школа, а всё та же церковь. Может, потом они станут больше ценить образование, но это будет потом, сейчас приходится работать с тем, что есть.

В большинстве своём неграмотные или в лучшем случае способные расписаться и с грехом пополам опознать вывеску на магазине. Невежественные и косные, фанатичное верующие католики, истово ненавидящие англичан. Его народ.

Алексей Кузнецов потихонечку уходит в прошлое, ныне он Алекс Фокадан. Не переставая быть русским, окончательно стал русским ирландцем.

— Масштабно, — наконец согласился он, — дети подрастут, приплывут новые поселенцы из Ирландии. Лет через десять, если не раньше, ИРА сможет претендовать на роль ирландского правительства в изгнании. И вот тогда мы посмотрим…

[1] Человек, живущий оружием, профессиональный (или просто известный) стрелок и приключенец.

[2] Землебит — строительный материал на основе утрамбованного грунта, подготовленного должным образом. Яркий образец строения из землебита — Приоратский дворец в Гатчине. Во время ВОВ там велись ожесточённые бои, но землебит оказался удивительно стойким строительным материалом. Интересная особенность землебита — с течением времени он становится крепче.

Эпилог

К маю 1874 года в портах Конфедерации высадилось свыше миллиона ирландцев. Та, первая партия переселенцев, переведённая им через прерии, воспринималась ныне Фокаданом как вполне благополучная.

Великий Голод, вновь спровоцированный англичанами[1], повторился. Эпидемия фитофтороза, вывоз продовольствия, запрет на помощь ирландцам.

На сей раз кельты не стали дожидаться помощи правительства, наученные горьким опытом. Доведённые до отчаяния люди, которым просто нечего терять, поднимали массовые бунты, обречённые на неудачу из-за отсутствия у бунтовщиков хоть сколько-нибудь толкового оружия. Мушкет столетней давности у восставших не редкость, а куда чаще люди вооружались самодельными пиками и дубинками.

Мужчины-бунтовщики оттягивали на себя внимание правительственных войск, пока их жёны и дети грузились на корабли, отправляющие в путь через Атлантику. Самоубийственная тактика мужчин вынужденная: английские власти, не препятствуя эмиграции официально, ставили десятки и сотни мелких препон. Получить официальное разрешение сложно, долго и… дорого. Власти ввели специальный налог на эмигрантов.

Суда, перевозившие ирландцев, чаще всего можно охарактеризовать словами плавучие гробы. Условия перевозки самые чудовищные, люди набивались в трюмы, как сельди. Свыше полутора сотен судов не прибыло в порты назначения, найдя пристанище на дне и не всегда от непогоды. Устойчивые слухи говорили, что некоторые суда английского военного флота тренировались на интересных мишенях. Видели ирландских рабов и на невольничьих рынках мусульманских стран.