Европейское турне
Шрифт:
— Ещё вестовой от кавалерии, из драгун, кажется.
— Славно… С приданными драгунами и прочими подразделениями. Тактически переиграв противника, лейтенант Фланаган со своими бойцами, уничтожил немногим менее тридцати солдат противника. Да, Сэм… не писать же, что были тяжело раненные и просто раненые, часть из которых непременно загнётся?
— А раненых сколько? — Невинно поинтересовался Сэм, глядя на разошедшегося командира прикусив губу и с трудом сдерживая смех.
— До сотни! — Рубанул Фокадан воздух ладонью, — так и пиши! Сколько их там о сучки покорябалось, а? Далее… они тогда обойти
— Здорово! — Восхитился адъютант, — и что, все наградные так пишут?
— Если бы, — вздохнул Фокадан, подперев голову рукой, — я хоть и преувеличиваю, но следую в русле событий. Так, иная трактовка с небольшими преувеличениями. Знаешь, сколько раз армия САСШ во время Гражданской уничтожила Южан? Я взялся подсчитать, поверхностно пока, так не меньше, чем трижды! Так-то вот. А уж врак сколько, ты даже представить себе не можешь.
Неожиданно, но командующий гарнизоном Писека, генерал-лейтенант Гельмут фон Зиверс подписал все представления. Благо, на уровне медалей военачальник такого уровня может не подавать запрос по инстанциям.
Торжественное построение, речь, награждение и разговоры офицеров. С традиционной пирушки Фокадан возвращался прилично навеселе, и задумавшийся.
— Знаешь что, Роб, — пьяно сказал он денщику, помогавшему раздеваться, — а мы-то молодцы, оказывается! Геройских побед за батальоном не числится, зато и провалов не допустили! Ровно воевали, грамотно. На фоне остальных мы прямо-таки гвардейцами получаемся.
[1] Войн с индейцами.
[2] В реальной истории именно Луитпольд стоял за весьма грязной историей с низложением Людвига Второго, став после это регентом. Сын Луитпольда стал впоследствии следующим (и последним) королём Баварии, под именем Людвига Третьего.
ПЫ. СЫ. Несмотря на несомненную причастность Луитпольда к заговору, правителем он оказался на редкость удачным.
[3] Город в Чешской Богемии.
[4] Военное понятие, означающее, что врагу нужно оставить путь для отступления, чтобы он не дрался с яростью загнанной в угол крысы.
[5] Чехия делится на Богемию, Моравию, и Чешскую Силезию.
[6] Река в Пльзенском и Южночешском крае, левый приток реки Влтавы.
[7] Связки прутьев, хвороста, тростника.
[8] Первый блокнот современного образца, с отрывными страницами, появился в 1872 году. К слову, в реальной истории блокнот изобрёл Марк Твен.
[9] Монашку изнасиловали в лесу проезжавшие фермеры. Она встала и крестится:
— Господи! Спаси и помилуй. И досыта, и без греха.
[10] Не имея прочного положения, прав, обеспечения.
[11] Во времена Австро-Венгрии, главенствующее положение в Чехии (Богемии и Моравии) занимали немцы и онемеченные чешские аристократы, являющиеся чехами разве что по фамилии. Существовало множество дискриминационных законов, удерживающих такое положение дел.
Глава 23
Англия
Выдающиеся политические лидеры нашли подходящие слова и убедили нацию, что эта война идёт за будущее всей Англии, а не только её верхушки. Вот сейчас будет последнее усилие, и… следовали обещания в стиле древнегреческих представлений о демократии, когда все будут равны, и у последнего бедняка будет не менее пяти рабов.
Равенство английские аристократы не обещали, но громогласных разговоров о высшей английской расе, и страшной нехватки в Колониях настоящих англичан, из-за нехватки которых так тяжело нести цивилизацию, велись постоянно. К туманным обещаниям добавлялись вполне конкретные виновники — подлые французишки и русские недочеловеки.
Как только эти страны будут возвращены на надлежащие им места, народу Британии больше не придётся работать так тяжко. Англичане, как им это и положено, станут делать самую важную работу — управлять миром.
Столь неприкрытый расизм поражал попаданца, но привык уже. О какой-либо толерантности и терпимости в Европе пока не слыхали, так что государственные деятели выражались порой и позабористей. В мирное время их останавливал здравый смысл, но во время войны противника поливали отборным гуано, не стесняясь в выражениях и не заботясь такими вещами, как достоверность и факты.
Собственно, французы и немцы выражались в том же духе. Правда, более изящно и правдоподобно.
Единственной страной, газеты которой хоть как-то сдерживались, оказалась Российская Империя. Алекс восхитился терпимостью соотечественников, но капитан Сергеев, служивший военным представителем России при Зиверсе, развеял его заблуждения.
— Терпимость, — артиллерист хмыкнул грустно, — да нет никакой терпимости. Просто Двор не может разыгрывать национализм, там русских почти нет. В кого ни ткни, так каждый второй из царедворцев не лучше Нессельроде[3] будет. Сами не русские и даже по-русски не говорят. Да и прочие — если фамилия русская, то ни по крови, ни по языку, русскими они не являются.
— Татары, грузины…
— Если бы, — хмыкнул капитан, разливая шнапс по рюмкам, — эти-то свои давно. Не без проблем, да-с… но свои. Даже немцы русские есть. Говорю о тех, кто за пределами Российской Империи родился и все интересы их остались на старой родине. Россия так, деньги зарабатывать, да интересы настоящей Родины лоббировать[4]. Мнооого таких.
Сергеев прищурился недобро, но добавлять ничего не стал. Конфликт между дворянством служивым и царедворцами тлел постоянно. Одни служили России, а другие… как-то слишком часто оказывалось, что интересы отдельных групп придворных вступали в конфликт с интересами страны.
— … твои патенты сильно выручают, — писал Папаша О,Брайен, — едва ли не вся ирландская община Нью-Йорка кормится с них прямо или косвенно. Кто на фабрике блокноты делает, кто надомником[5] плашки для игр вырезает, кто продаёт. После начала войны работы в доках и на верфях для кельтов стало поменьше — нас увольняют, как неблагонадёжных.