Ей прописали смерть
Шрифт:
Вера была хорошим врачом, крепким профессионалом, добросовестным и ответственным, поэтому по окончании дежурства она не поспешила домой навстречу сну и отдыху, а отправилась в палату, где приходила в себя недавно спасенная подруга.
– Ну, рассказывай, красавица, как ты умудрилась этой дряни налопаться и что еще принимала? – подсаживаясь поближе к воскресшей подруге, спросила Вера, глядя на Аллу строгим инквизиторским взглядом.
Алла лежала в отдельной платной палате, иссиня– бледная, но уже слегка подкрашенная, и смотрела на Веру настороженными глазами.
– Не
– «Амигренин», – автоматически поправила Вера.
– Ну да. Она мне таблетку дала, и действительно помогло. Я потом в аптеку зашла и упаковку себе купила. Вечером еще одну таблетку выпила, и началось, – плаксиво закончила Аллочка. – Хорошо, Севка дома был, сразу «неотложку» вызвал, я только и успела ему сказать, чтобы к тебе везли.
Вера понимающе покачала головой. В принципе, принять неизвестное лекарство, не поинтересовавшись противопоказаниями и не посоветовавшись с врачом, – дело в нашей стране обычное. Каждый второй гражданин смело принимает выбранный по совету друзей антивирусный препарат, или средство от головной боли, или «от живота», и, как правило, все обходится. Но не в Алкином случае. Скорее всего, две таблетки «Амигренина» и не вызвали бы столь плачевных последствий, если бы не их взаимодействие с сибутрамином, в достаточном количестве обнаруженном в Алкиных анализах, которые у нее взяли сразу же по прибытии в клинику. Откуда в ее организме взялся последний, муж объяснить не мог.
Если «Амигренин» Алла приняла на глазах у любимого супруга и тот сразу по прибытии «Скорой» сунул врачу пачку с лекарством, то по поводу главного виновника случившегося Всеволод Сергеевич сведениями не располагал. Сибутрамин – анорексигенное лекарственное средство, усиливающее чувство насыщения. Он относится к группе препаратов для лечения ожирения и применяется при комплексной поддерживающей терапии больных с избыточной массой тела. А значит, Алка, как всегда, худеет. Вопрос в том, кто ей назначил эту дрянь. А не так давно Британское управление по лекарственным средствам и здравоохранению даже выпустило заявление, что любой продукт, содержащий сибутрамин, вреден для здоровья человека. И ни один уважающий себя врач без крайней надобности такой препарат пациенту не назначит.
Алка человек увлекающийся, неработающий и от скуки готовый на любые эксперименты. Будь то скалолазание, тантра-йога, или солнцеедение, или еще какая-нибудь новомодная дикость. Оставалось выяснить, какая идея ныне освещает ее бытие. И Вера, запасшись терпением, приготовилась к нелегкой беседе. Алка серьезной, строгой Веры боялась больше, чем родной мамы, и к откровениям о своих проколах не стремилась.
– Кстати, отлично выглядишь, такое впечатление, что здорово похудела, – отметила Вера.
Прозвучало это, по меньшей мере, неискренне, если не сказать глупо, учитывая, что Алла была белее простыни и вся в холодной испарине, а всего пару часов назад барышню вернули с того света. Но Алла тут же купилась и, растянув в улыбке свои синюшные губы, кокетливо заявила:
– На пять кило! Всего за пару месяцев, и это без всяких диет!
– А как же тебе это удалось? – разыграла удивление Вера, то и дело бросавшая взгляды на круглые часы, украшавшие голые стены Алкиной палаты. После дежурства ей до смерти хотелось домой.
– Здоровое питание, плюс биодобавки, крепкий сон…
– Биодобавки? – тут же оживилась Вера.
Аллочка, напротив, сразу замкнулась, поняв, что сболтнула лишнего.
– Нет, ты, голубушка, глаза не прячь, – тут же сменила тон Вера. – А давай выкладывай, что именно ты принимала и кто посоветовал.
– Да ничего особенного. Обычные биодобавки. Все натуральное, никакой химии. Между прочим, мне их специально из Японии привозят! – не очень-то дружелюбно буркнула из-под одеяла Аллочка.
– Из самой Японии? – строго приподняла брови Вера. – Откуда же ты знаешь, из чего они состоят? Или ты и японский освоить успела?
– Вер, ну неужели ты думаешь, что японцы законченные идиоты и всякую дрянь в собственные биодобавки станут засовывать? – надменно спросила подруга, пытаясь скрестить на груди руки, совершенно забыв про капельницу.
– Про японцев ничего сказать не могу, – пристально глядя в глаза подруге, заявила Вера. – Но вот некоторые не в меру легкомысленные и доверчивые российские граждане готовы лопать любую дрянь, лишь бы она стоила подороже и этикетка была покрасивее. Ну вот скажи, глупое ты создание, кто и где тебе эти БАДы продал? Какая-нибудь знакомая знакомых, которая только вчера вернулась из Японии, а на самом деле мотается в Китай и там, на рынке, оптом закупает неизвестное снадобье неизвестного состава и загоняет на родине за бешеные деньги?
– Ой! Ну что ты выдумываешь! – возмутилась Аллочка, предприняв еще одну попытку занять оборонительную позу и вновь скривившись от укола вонзившейся в руку иглы. – Мне его, между прочим, врач прописал, в дорогой солидной клинике.
– Сколько времени ты принимаешь эти добавки?
– Полгода, наверное, – пожала плечами Алла, видя, что подруга успокоилась и ругать ее, похоже, не будет.
– К ним инструкция прилагалась?
– Не помню.
– А состав там был указан?
– Что-то такое, кажется, было. Но я по-японски все равно не читаю, так что бумажку я, кажется, выбросила, – беззаботно сообщила восставшая из мертвых Аллочка.
– Кажется! – закатила глаза Вера, поднимаясь со стула. – Звони Севе, пусть привезет мне твое чудо-снадобье на экспертизу. Хотя нет. Лучше я сама ему позвоню, – решила для верности Вера, доставая мобильник. – Какой у него номер?
Глава 26
Вера вылезла из маршрутки, бесстрашно ступив ногой в соленую слякоть, плескавшуюся возле тротуара. Начало декабря не удивило крепкими морозами. В Петербурге снегопады сменялись продолжительными оттепелями, коммунальные службы щедро посыпали город ядовитыми реагентами, так что Вера, давно уже отказавшаяся от модельной стильной обуви, ни капли не горюя, шлепала сейчас по грязи в «колумбийских» валенках с галошами в направлении гипермаркета. Утро лучше всего годилось для покупки продуктов. Народу в магазине мало, на прилавках раскладывают свежий товар, еще час мучений, и она доберется наконец до дома, примет душ и баиньки.