Ей прописали смерть
Шрифт:
Глава 39
Прошло уже два дня с вечера гибели Вютриха. Володя Сидоров сидел у себя в кабинете и сквозь клубы дыма пытался разглядеть своего наставника.
– Что ж, участие Вютриха в аварии можно считать полностью доказанным, – сухо проговорил майор, глядя куда-то поверх Володиной головы. Сидел он непривычно прямо, положив руки перед собой на стол, в пепельнице, исходя смрадным, удушливым дымом, тлела недокуренная сигарета, вторую Капустин держал в руке.
Как и ожидалось, Володины успехи, а точнее результаты их с Амалией параллельных расследований, произвели на начальство должное впечатление. И Капустин, считавший себя опытным матерым волком, не мог легко смириться с тем, что его обошел какой-то зеленый
– Что с поиском предприятия? И прочими делами?
– Пока ничего. Я сделал запрос в ЕГРЮЛ, жду ответа. По Муромцевой тоже ничего. Дали объявление по пятому каналу, с фото, если кто-то ее узнает, может, откликнется. По поводу упавшей в метро девушки пока картина не ясная. Даже если допустить, что ее столкнули умышленно, доказать это будет сложно.
– Невозможно, – с трудом скрывая самодовольство, поправил его Капустин.
– Ну да. Кто ее толкнул, она не видела. Свидетелей уже не найти.
– Что с Плотниковой? Сможет она опознать человека, который следил за ней и хотел напасть?
– Не уверена, – скрывая раздражение, проговорил Володя.
Каждый новый вопрос Капустина указывал на очередную прореху в деле, подчеркивая отсутствие доказательств. Недавняя эйфория начала понемногу покидать лейтенанта, а вместе с ней испарялась и надежда на повышение.
– Француз говорит, состав БАДов, которые были изъяты в кабинете Вютриха во время обыска, не соответствует формуле похищенного препарата. Хотя сам по себе факт обнаружения БАДов доказывает, что Вютрих занимался торговлей контрафактными лекарствами, – проговорил Капустин, с удовольствием глядя, как постепенно скисает его стажер. – Но только торговлю. Где он их брал, пойди теперь выясни. Да и вообще, спасибо твоей Руденко, а то ни одна из бывших пациенток остеопата никаких претензий выдвигать не желает. Удивительная преданность. Он их травил, а они, все как одна, по нему слезами умываются, – возмущенно передернул плечами майор. У Сидорова даже создалось впечатление, что он завидует покойному Вютриху. Сам майор, приземистый, ушастый, с носом картошкой, бешеным успехом у женщин не мог пользоваться по определению.
Надо же, а Володя раньше как-то не замечал за Капустиным такой сверхчувствительности к чужому успеху. Может, просто подустал Капустин? Раньше-то он вполне адекватно себя вел.
– А с Берретти у нас что?
– Госпожа Берретти беседует только в присутствии личного адвоката и упорно настаивает, что была не в курсе незаконной деятельности сотрудника. Всяческие личные связи с Вютрихом она отрицает. И доказать обратное невозможно. Если они и были любовниками, то тщательно скрывали свою связь. Кроме слухов ничего. Очень осторожная дамочка. Зацепиться совершенно не за что, – сокрушенно пожаловался Володя. – Да еще и намеки постоянные делает, что натравит на нас своих покровителей.
– Ну, тут флаг ей в руки! – зло бросил Капустин, не выносивший типов, угрожавших ему влиятельными связями. Капустин в работе руководствовался принципом: «нашкодил – ответь». И нечего прикрываться чужими спинами, к тому же не очень-то он их и боится. Не то что начальство.
– А что с записной книжкой Вютриха, нашли? Ежедневники, бумаги из кабинета и квартиры, должно же там хоть что-то быть? Номера телефонов, заметки, встречи? – закуривая третью сигарету, спросил майор.
– Записная книжка отсутствует. То ли сперли, то ли у него ее и вовсе не было. Мобильник, планшет, айфон, или что у него там было, вероятно, исчезли во время убийства. Мы попытались выяснить, что именно и каких моделей у Вютриха имелось, но безрезультатно. Берретти не знает. Ей все равно. Родители в таких вещах не разбираются. Знают, что был телефон и планшет, а какие, неизвестно. Ноутбук мы из квартиры изъяли. Ребята с ним работают. Но никаких материалов на интересующую нас тему пока не нашли. Его личная ассистентка Виктория Костина сейчас в Таиланде. Вернется через несколько дней. Я лично разыскал ее через отель и разговаривал с нею. Но она то ли от отдыха отупела, то ли вообще по жизни тормозит. Ничего от нее добиться не удалось. «Да, что-то было, а что, не помню», – зло передразнил Володя. – Ну, ничего. Пусть только приземлится в Пулково, я ее сразу с самолета и на допрос.
– Вот это правильно, – одобрил Капустин. – Еще что-то позитивное есть?
– Нет, – угрюмо ответил Володя, ощущая собственное полнейшее фиаско. Вютриха он нашел, но доказать его вину, похоже, не сможет. – Официантки в кафе Вютриха не опознали. С кем бы ни встречалась Муромцева перед смертью, зачем, мы теперь не узнаем. А самое главное теперь не доказать, что Вютрих вообще был связан с ее смертью, – с отчаянием произнес Володя.
– Ладно, лейтенант, не кисни. Еще не вечер, – отбросив все недавние обиды, добродушно проговорил Капустин. Детская беспомощность, сменившая на физиономии стажера недавнее самодовольство, целебным бальзамом излилась на майорскую душу. – Уж сколько раз так бывало. Ну все, думаешь, тупик. И вдруг какая-то зацепка всплывет и все дело вытянет. Хотя, конечно, жаль, что Вютрих погиб. Он бы нам сам, голубчик, обо всех своих подвигах поведал, – плотоядно щелкнул зубами Капустин.
Ну да, конечно, мрачно подумал Володя, зацепка. Сама на ножках к нам прибежит. Нет, еще лучше. Я посижу денек в кабинете, а потом раздастся телефонный звонок, и некто сообщит, что нашел бесспорное доказательство причастности Вютриха к краже французских разработок и производству сомнительных… Додумать он не успел, поскольку раздался телефонный звонок.
Володя с некоторой досадой достал мобильник и закатил глаза к потолку. Амалия. Несмотря на то, что именно Амалия снабдила его львиной долей информации по делу и раскрыла перед ним неизвестный доселе следствию пласт деятельности остеопата по испытанию лекарственного препарата, теплых чувств он к ней не испытывал. Поскольку Амалия со свойственной ей напористостью и бестактностью лезла к нему с утра до ночи с требованиями посвятить ее в курс дела и привлечь к дальнейшему расследованию. Скандалила, вопила, мотала нервы, отвлекала от дел.
– Ну, что нового? – услышал Володя еще прежде, чем успел сказать «Алло».
– Ничего. Тупик. Доказательств нет. Свидетелей нет, – с искренним раздражением ответил он, радуясь, что и врать-то не приходится.
– Да? – язвительно-самодовольно проговорила Амалия. – А я тебе сразу сказала, подключи меня к делу.
– Конечно. Сейчас рапорт начальству подам с просьбой, – отбил удар Володя. – Это все?
– Нет, не все. Если я, допустим, достану для тебя образец того самого препарата, которым Катьку в пансионате травили, чем отплатишь за услугу? – непривычно сладким голосом пропела адвокат Змеюкина.
– Образец? Лекарства? Где достала? – Володя даже с места вскочил от возбуждения, чем привлек внимание зарывшегося в бумагах Капустина.
– Чем отплатишь за помощь?
– Змеюкина, знаешь, что бывает за сокрытие от следствия улик? – грозно спросил Володя.
– Каких улик? – невинно поинтересовалась Амалия.
– Важных.
– Так я ничего не скрываю, спрашиваю на случай, если вдруг каким-то чудом смогу достать, – пояснила хитрая лиса, и это было правдой. Именно так она и сформулировала свой вопрос.
Володя вздохнул и сдался.
– Буду каждый вечер звонить тебе с отчетом о ходе дела. И если поеду на встречу с подозреваемыми, возьму тебя с собой, и на задержание тоже. Если начальство меня раньше от дела не отстранит, – угрюмо отметил он.
– Не волнуйся. Со мной не отстранит. Разве что повысит, – самонадеянно пообещала Амалия. – Ладно. Выписывай мне пропуск. Сейчас привезу тебе образец, – распорядилась она, заканчивая разговор.
– Где достала? – поторопился спросить Володя, но она уже отключилась.