Эйдолон
Шрифт:
Ильдико и Месуменис ходили между залом и кухнями, приказывая небольшой армии слуг подавать еду и напитки. Слуги перешептывались между собой, испуганно наблюдая широко распахнутыми глазами и прислушиваясь к разгорающимся и затихающим спорам вокруг двух карт.
Измученный посланник принял на себя тяжелую роль отвечающего. Его засыпали множеством вопросов, полных недовольства, восклицаний и даже обвинений во лжи. Конфликт едва не перерос в драку, но Бришен пригрозил бросить вождя в темницу, а гонца приковать к креслу, если те не успокоятся.
Никто не произнес ни слова, когда гонец надломленным
– Мы видели… мы видели, как группа немолодых каи во главе с пожилым военачальником Хасаратом стала живым щитом у берега реки, чтобы другие успели добраться до воды. Их жертва спасла сотни, а может быть, больше жизней. – У него перехватило дыхание, и он склонил голову. – Никто не заслуживает такого конца.
Бришен знал, что образ, вызванный этими словами, останется в его памяти до самой смерти.
Следующие несколько часов он планировал и разрабатывал стратегию со своими самыми доверенными наместниками и офицерами гарнизона. Страх и темнота на грани паники наполнили воздух, настолько тяжелые, что он мог ощутить горечь на языке. Когда собрание наконец закончилось и все засобирались: кто вернуться домой, кто отправиться в разведку, – солнце стояло высоко в небе, а измученный посланник из Харадиса рухнул на стол и уснул.
Бришен провел рукой по лицу и моргнул сухим глазом. Одно воспоминание о потерянном левом глазе вызывало зуд. Он сглотнул, удивляясь, когда его язык стал ощущаться как шерстяное одеяло, и с благодарностью принял чашку холодной воды от сонного управляющего. Если не считать Месумениса и дремлющего гонца, он остался один в зале.
– Херцегеши отправилась в опочивальню?
Ильдико давно ушла из зала, и Бришен отчаянно хотел обнять ее – найти устойчивую опору в мире, внезапно вышедшем из-под его контроля.
Управляющий кивнул в сторону плотно затворенных дверей, не пропускающих яркий дневной свет.
– Она снаружи, милорд, провожает последнего наместника. Вы же знаете, она лучше переносит солнце, чем мы.
Бришен хотел пойти к ней, но чудовищные события последних часов истощали остатки его сил.
– Когда она вернется, пускай придет ко мне.
Бришен покинул зал, ища убежища в своих покоях. В камине весело плясал слабый огонь, ставни были плотно закрыты. Бришен опустился в ближайшее кресло и прикрыл глаза.
Та часть его натуры, которая всегда оставалась хладнокровной, твердила, что отсутствие близких отношений с родственниками, за исключением Ахнусет, которая, хвала богам, жила в Саггаре, невероятная удача. Иначе он мог лишиться рассудка от потрясения и скорби.
И все же он горевал о племянниках, их тихой и покорной матери Тайи, о каждом каи во дворце и столице, которые даже не могли себе вообразить, какую беду на них навлечет их собственная королева.
Он вырос на историях о галлу. Даже люди знали об их существовании. Дикие, голодные твари, жаждущие крови и магии. Некоторые считали, что их, как и старшие расы, создали боги. Большинство, однако, полагало, что они порождение гальпери, которые стремились очиститься и преодолеть мирские ограничения, вырвав тьму из собственных душ.
Этот древний раскол породил галлу, существ с такой неимоверной жестокостью и ненасытным аппетитом, что самые могущественные лидеры древних рас объединились и изгнали их из мира. Не в силах уничтожить демоническую орду, они запечатали галлу в царстве вне времени и пространства, в тюрьме без замков и ключей. Наказание тем, кто привел галлу в мир, было молниеносным и безжалостным: урок всем, что подобный проступок сулит самое страшное искупление.
Однако время течет неуклонно, а воспоминания меркнут. Какой бы урок ни пытались преподать древние, о нем либо позабыли, либо сознательно проигнорировали. Столетия записей и память огня жизни знали о случаях, когда один или парочка галлу вырывались на свободу из царства, где томились как в тюрьме, обычно из-за колдуна, обладавшего больше силой и амбициями, чем здравым смыслом. Бришен не сомневался. Сейчас виновницей всего стала Секмис.
Он зарычал. В итоге его кровожадная сука-мамаша недооценила жестокость галлу и обрушила апокалипсис на королевство. Возможно, она ввергла в хаос весь мир, если орду вовремя не остановят.
Бришен закрыл лицо дрожащей рукой. В некотором смысле он понимал мотивы запутавшихся древних, которые стремились очиститься от собственной злобы. Он – дитя женщины, запятнавшей мир самим своим существованием. Ее кровь текла в его жилах. Если бы он мог избавиться от материнского наследия, то не колеблясь сделал бы это. По его коже бежали мурашки от отвращения к себе.
Дверь, соединяющая их с Ильдико спальни, со слабым скрипом открылась и вновь закрылась. Бришен не поднял глаз. Он узнал аромат цветов и легкие шаги.
Если не считать шороха юбок, Ильдико не издала ни звука. Бришен убрал руку от лица, почувствовав, как ее голова прижалась к его колену. Жена села на пол, прильнув щекой к его ноге, и смотрела на огонь. Она приникла грудью к его икре, а ладонями гладила и массировала его мышцы.
Бришен нежно провел пальцами по огненным волосам, его когти легко скользнули по шелковистым прядям. Узел в груди не исчез, но ослабел. Присутствие возлюбленной успокаивало.
– Твои наместники и вожди покинули Саггару, как и многие наши гости из близлежащих деревень. Весть об орде галлу распространяется быстрей лесного пожара.
Он вымученно улыбнулся, восхищаясь, как отблески огня играют в рыжих волосах. Ильдико оказала ему всю необходимую помощь, сохранив практичность и не отвернувшись от суровой реальности. А ведь реальность вселяла ужас в сердце.
– Необоснованные слухи раздуют пламя, – ответил он. – Ожидай толпу испуганных посетителей. Через несколько дней они вернутся в Саггару с множеством вопросов, жена.
– Что ты им скажешь? – Она еще крепче прижалась к нему.
Бришен пожал плечами.
– Почти ничего. По крайней мере, до тех пор, пока разведчики не принесут вести. Я предупредил вождей и наместников установить комендантский час и скоординировать систему сигнальных огней, чтобы предупредить друг друга в случае, если объявятся галлу. Кроме рассказа гонца, на данный момент нам ничего не известно. – Он накрутил локон ее волос на коготь. – Честно говоря, надеюсь, он наплел нам небылицы в бреду. Я бы предпочел выставить себя дураком, чем… – Он замолчал.