Эйдолон
Шрифт:
– Смотри под ноги, маленькая служанка. – Дендера схватила ее за локоть. – Нет толку на них смотреть, особенно зная, что они наблюдают за тобой. – Она встала перед Киргипой. – Отдай мне ребенка. Ты с самого утра несла ее без отдыха.
Ее золотистый взгляд скользнул по процессии, которая неустанно текла к гарнизону принца Бришена.
– В данный момент здесь безопасно, а мои руки могут сгодиться не только для сражений.
Киргипа радостно сбросила с плеча перевязь и передала спящую королеву Дендере. Удача хоть в чем-то им сопутствовала. Обычно беспокойная малютка
– Учитывая королевскую цену за еду, в твоих руках по-прежнему драгоценный груз. Не урони и не пролей.
Дендера не преувеличивала. Они с Некосом отдали мечи, два кинжала и все украшения ткачихе в обмен на молоко и четыре толстых лепешки из взбитого животного жира, ягод и сушеной рыбы. Тилкетиль дарил чувство сытости, и хоть Киргипа его не любила, зато юная королева просто обожала.
– Не волнуйтесь, – заверила Киргипа Дендеру. – Мне известна цена твоему оружию и драгоценностям. Я лишь жалею, что не внесла свой вклад.
Она не владела никакими ценностями, и ткачиха презрительно покачала головой, когда Киргипа предложила ей свою простую шаль.
– Ты нянька будущей королевы. Твоя преданность ей – величайшее сокровище. Сталь и побрякушку можно заменить. А вот верностью и честью не торгуют. Они бесценны. – Суровое лицо Дендеры немного смягчилось. – Знаю, ты беспокоишься за сестру и испытываешь искушение покинуть это дитя, чтобы броситься на поиски Аталаны.
У Киргипы перехватило горло. Они путешествовали вдоль Абсу уже четыре дня. Большая часть жителей столицы погибла во время нападения, но к выжившим присоединились каи, обитавшие на безопасном берегу. Дендера сдержала обещание и каждый день искала Аталану, но пока безуспешно. Однако сегодня прочесать толпу вызвался Некос.
После скудного завтрака тилкетилем и водой из Абсу он сначала отправился охотиться на оставшуюся дичь в лесу, а затем приступил к поискам Аталаны. Киргипа молилась, чтобы он нашел ее. Она потеряла брата во время атаки беладинов, а теперь мать. Из родных у нее осталась только Аталана. Киргипа понимала, что проявляет преданность и благородство, но в то же время сильно тосковала и боялась за сестру.
– Пожалуйста, Некос, – прошептала она себе под нос. – Найди Аталану.
Словно услышав ее зов, он внезапно возник рядом, с разбитой губой и окровавленными костяшками пальцев.
У Киргипы душа ушла в пятки.
«О боги, сестра. Что-то случилось с Аталаной!»
Она схватила Некоса за руку.
– Аталана! Она ранена!
Он покачал головой и потянул ее к краю толпы, подальше от посторонних глаз. Казалось, любопытствующие взгляды прожигают их спины.
Дендера последовала за ними.
– Что случилось?
Некос окинул Киргипу пристальным взглядом, будто выискивая что-то.
– Что? – огрызнулась она и посмотрела на себя, сбитая с толку его поведением.
Удовлетворенный увиденным, Некос глянул на Дендеру и прищурился.
– Одежда ее не выдает, а вот тебе придется снять все знаки отличия.
Дендера мгновенно повиновалась, оторвав нашивку с рукава – регалию элитных королевских гвардейцев – и протянула Некосу. Он засунул нашивку под кольчугу и опустился на одно колено, чтобы ухватиться за подол туники, которую Дендера носила под доспехами. Ткань упала ему в руки, когда он отрезал край амарантиновой каймы.
Киргипа с непониманием взирала на обоих стражников.
– Зачем ты это делаешь?
Некос встал и поднял раненую руку.
– На меня напали, когда я искал твою сестру. Похоже, многие жаждут мести за галлу.
Он спрятал амарантиновую кайму туда же, куда и нашивку. Подол его собственной туники был разорван. Не хватало пурпурной полосы, на рукаве виднелась прореха.
Киргипа облизнула внезапно пересохшие губы.
– Зачем им так поступать? Бессмыслица какая-то.
– Смысл как раз есть. – Взгляд Дендеры скользнул за плечо Киргипы в клокочущую тьму, оскверняющую противоположный берег. – Напуганный народ ищет виновных в своих страданиях, потере близких и дома. Галлу пришли из дворца. Многие стали этому свидетелями, а потом просветили тех, кто этого не видел.
– Они жаждут возмездия.
Некос сильней испортил свою тунику, оторвав еще одну полоску, на этот раз простой коричневой ткани, и перевязал раненую руку.
Дендера покачала головой.
– Они ищут правосудия, а виновные мертвы и недосягаемы. Кроме нее. – Она похлопала дитя по попке. – И нас.
Киргипа вознегодовала.
– Мы ничего не сделали! Моя матушка умерла за этих людей! А это – безобидное дитя.
Некос жестом призвал ее понизить голос.
– Это не имеет значения, – тихо произнес он. – Зло на противоположной стороне реки явилось из замка. Любой заподозрил бы, что это бедствие – дело рук королевы. Ты – няня ее внучки, а мы – дворцовая стража. Считай, соучастники преступления.
Суровое лицо Дендеры ожесточились.
– Нам нужно сейчас же уходить отсюда. Двигаться вдоль реки, но держаться далеко впереди. Теперь наши сородичи так же опасны, как и демоническая орда.
Из-за шума в ушах слова стражницы прозвучали для Киргипы словно издалека. Они уходят, покидают беженцев и ее сестру.
Она медленно попятилась.
– Нет, – прошептала Киргипа, разрываясь между впитанной вместе с молоком матери преданностью королевскому роду и любовью к единственной оставшейся в живых родной душе.
Некос преградил ей путь и мягко повернул лицом к себе. Разбитая губа портила красивое лицо, но для Киргипы и оно было утешением. Теплые ладони легли тяжестью на ее плечи.
– Если только твоя сестра не поведает всем, что ты – королевская нянька, тогда она с толпой в большей безопасности, чем с нами. – Его когти щекотали кожу. – Киргипа, мы все движемся в одно место. Нам троим просто нужно быстрее добраться туда, чтобы эта малышка, живая и невредимая, оказалась под защитой дяди.
Киргипа обмякла в его руках и закрыла глаза.