Эйдос непокорённый
Шрифт:
Голубые линии вдруг перестают появляться, и я понимаю, что мы заблудились. Башня – неизведанный лабиринт, и мы не исследователи, а беглецы, и добытые мелким шпионажем сведения, которые ещё недавно успешно вели нас, вдруг перестают помогать. Куда дальше? Где большая винтовая лестница наверх?
– Рыжик, зря ты послушала Зелига, – голос Макса грохочет в пустоте словно камнепад, и я вздрагиваю. – Все Доверенные брехливые.
Верно. Но только они знают безопасные ходы Башни. Из-за этой информации пришлось напоить самого болтливого из них, рискнуть ради заветных слов: «Там есть стрелки, треугольники такие. Ну что ты
Макс знает, каких нервов мне стоил вечер с Зелигом, но продолжает ворчать.
– Не нравятся Доверенные? Что же ты не спросил у главы Совета? – я останавливаюсь, пытаясь подавить желание пнуть Макса. – Или сам не сходил выпить с Зелигом?
– Меня он ненавидит, – рявкает Макс и тоже останавливается. – А над тобой любит издеваться. Так что мы здесь заблудимся и сдохнем.
– По-твоему, он соврал? Тогда мы обречены. Давай вернёмся и сдохнем от «чёрной смерти», – я стараюсь разглядеть лицо Макса в темноте, хочу понять реакцию, но ничего не вижу. – Именно это тебя и ждёт. И это не «очередной наш дурацкий ритуал». Обмануть жрецов не выйдет.
– Зато святошам можно обманывать всех, – огрызается он и шагает дальше. – Ты это знаешь и всё равно играешь в их игры.
– А что остаётся? Позволить им тебя убить? – чувствую, что сейчас надаю Максу пинков. Ведь столько стараний, а где благодарность? Вот же упёртый! Толкаю его в плечо, Макс останавливается и оборачивается. В его глазах злые отблески. – Думаешь, я хорошо провела вечер с Зелигом после всего, что он сделал?
– Думаю, – ворчит он, тыча в меня пальцем так, что я отступаю, натыкаясь спиной на стену, – этот шнод прекрасно понял, зачем ты спрашивала про Башню, и нас ждёт ловушка. Я могу соврать, что ты гонялась за мной, как за нарушителем, но этот фокус уже не сработает. Особенно здесь. Мне хуже не будет, а тебя серьёзно накажут. И уборкой баркачьего дерьма ты не отделаешься.
– По-твоему, я об этом не подумала? У нас нет выбора. Так что ищи выход, – отталкиваю Макса и шагаю дальше.
Нечего терять время. Выберемся за аллидионскую стену и посмотрим, почему нам врут и не выпускают.
Если Мир безопасен, его хватит на всех. Неужели удастся увидеть его вживую, вдохнуть, почувствовать? Ведь устаревшие тексты и выцветшие картинки, каких полно в Архиве, не передают чувств, запахов и масштабов, и, конечно, молчат о людях извне. Доверенные ещё хуже. Они бывают за стеной, но делятся впечатлениями лишь с разрешения главы Совета, которая всегда против: «Не на что там смотреть. Нечего там делать. Команда в лесу столкнулась с ферусом, а это опасный хищник. Бедняги еле ноги унесли».
Мало кого волнует, что, кроме них, наблюдателей, все мы заперты здесь навечно, а жалкий клочок земли за стенами едва ли пригоден для жизни. Как мы докатились до этого? Что стало с планетой? Ответов нет ни в Архиве, ни здесь, в Башне. Кроме одного – такова воля Демиургов.
Аллидион религиозен, у нас все живут по уставу, по часам, по велению высших. Но в огромном мире наверняка найдутся места, где нет святош, где можно управлять собственной жизнью и выбирать: когда лучше спать, а когда молиться; соглашаться ли с мнением наставника или нет.
Уверена, за пределами обители станет ясно, что случилось с миром и кто запер нас; почему людям с материка к нам нельзя, почему нам врут, что их нет. И если узнаю, что нас водят за нос, докажу это всем.
– Я не помню той грёбанной жизни за стеной! – вырывает меня из мечтаний Макс, и я понимаю, он просто боится идти в неизвестность. Я тоже боюсь.
– Вспомнишь. Мастер Гиллад ведь обещал, как увидишь что-то знакомое из прошлой жизни, память вернётся, – беру его за руку, пытаясь успокоить, хотя сама верю в это с трудом.
Макс прожил в Аллидионе целый год, но даже настоящего имени не вспомнил. Отголоски прошлого плавали в его уме, как рыбы-светляки в пруду – вот она мигнула огоньком, и тут же исчезла, а попробуешь ухватиться, выскользнет. Это мучило его, сводило с ума и Макс всё больше задумывался о побеге.
– Кем же я был раньше, что Совет меня так боится? – он останавливается и поворачивается ко мне, но я вижу лишь силуэт. – Я старался жить по уставу, выполнял указания святош, но Совет всё равно искал повод от меня избавиться.
Поначалу мне тоже это казалось странным, ведь Макс принёс много пользы: оказалось, он интуитивно разбирается в механике, в самых сложных поломках. Даже мастера становились в очередь, чтобы наблюдать за его работой. Но Совету не нравилось, что чужаку не составляет особого труда разобрать сложный замок в покоях Верховного.
Как-то раз мы таким способом забрались в палату Совета. Копались в засекреченных письмах, читали скучную переписку про болячки старейшин, искали правду: почему нас не выпускают за пределы обители? Есть ли другой выход, кроме Башни? Не нашли. Попались. Макс взял вину на себя, а святоши только этого и ждали.
– Думаешь, дело не в твоём прошлом? Откуда им о тебе знать?
– А разве можно приговорить человека к смерти только за то, что он чужак? И всего-то прочитал переписку о том, что хочет Верховный на завтрак! – от негодования в голосе Макса раскаляется воздух. – Думаю, есть что-то ещё! – рявкает он и бьёт кулаком в стену.
Вдруг часть её исчезает, и из открывшегося пространства выскакивают искры. Мы с Максом синхронно замираем. Я бы порадовалась первым проблескам света, но помню, что ничего не следует трогать и настораживаюсь. Всё, что здесь хранится – священно, неприкосновенно, таинственно и опасно.
Любопытным придётся посвятить таинству Демиургов жизнь и дослужиться до высшего ранга. Но такое не по мне. Ждать двести лет раскрытия сомнительных тайн я не собираюсь. Поэтому смотрю на них прямо сейчас, и ловлю себя на разочаровании.
Ничего божественного, очередной обман. Искры, больше похожие на светлячков, вовсе не стремятся освещать нам путь, они появляются из стен, вьются вокруг, разлетаются, как насекомые. Начинают ускоряться, метаться, сталкиваться, вспыхивать; мы с Максом шарахаемся, но искры постепенно упорядочиваются, выстраиваясь концентрическими кругами. Образуется знакомая картина, напоминающая звёздную систему. Вот теперь я теряю дар речи. Отскакиваю от полыхающего пламенного шара, чтобы не обжечься, и узнаю Астру – наше светило. Семь разноцветных шариков-планет катятся вокруг. Как такое возможно? Точно как на карте древнего тома по астрономии: большие, маленькие, средние, с кольцами и спутниками. Скорее научное отображение звёздной системы. Хотя выглядит и правда божественно, и хочется коснуться маленькой планеты.