Ежевика
Шрифт:
— Не благодари меня, это малость того, что я могу сделать для тебя, — Женька клюнул меня в кончик носа. Следом, прикрыв глаза, я заулыбалась, когда моим векам также досталась парочка коротких его поцелуев. Ступая по непрочно выстеленным деревянным дощечкам, мы прошли к середине моста и остановились. Женя достал из кармана джинсов тот самый замок, подаренный Васильевной, чуть помедлил, рассматривая его, и вложил в мою руку ключ.
— Этот замочек будет напоминать всем о нас, — проговорила я, загадочно рассматривая кованый
— Напоминать — да, но не второе, — отрицал Женька. — Все зародилась давным-давно на улице Садовая во дворе дома с номером сорок два, когда одна маленькая девочка со смешными длинными косичками отобрала у меня мой же баскетбольный мяч, бросив фразу: «Наигрался? Другие тоже хотят».
— Серьёзно? — я рассмеялась.
Женька кивнул головой, обнимая меня за талию одной рукой, во второй же крепко держал подарок Васильевны.
— Что-то я не помню.
— Было, было, — потерся носом у моего виска, вдыхая аромат волос.
— А дальше, что? — спросила я, отодвигаясь от его ласковых нападок.
— А дальше, — выдохнул он. — Твой брат просек, что ты мне нравишься и всячески подкалывал меня этим.
— Ничего такого не помню, — специально дразнила его, нарочно призывая к воспоминаниям.
— И то, как мы с тобой ушли гулять по местным окрестностям, а позже заблудились? Как ты плакала, а я тебя успокаивал, хоть и сам боялся не меньше.
— Ах, это, — протянула я, вспомнив тепло Женькиной руки на своей ладони и прикосновение пальцев, что стирали слезы по щекам. — Ты ещё тогда обнял меня, как будто защищал и согревал, и мы сидели под деревом в ожидании, что нас вскоре найдут.
— И нашли.
— Ага, прям собака пришла с милицией.
— Да, мало тогда никому не показалось.
— А помнишь, как я подарила тебе открытку на день твоего рождения, сделанную собственноручно? Дурацкая, правда, тогда получилась открытка. Ну, я не такой мастер рисунков как ты, конечно.
— Нет, не правда. Тот знак внимания был самым лучшим для меня подарком, — несмотря на то, что Еникеев заверил меня в обратном, я была уверена, что никакой открытки с идиотским сердечком внутри он и не помнил.
— У меня много таких не отправленных открыток для тебя, — промямлила я, бегая глазами по его лучистому взгляду.
— Почему не решалась?
— Я стеснялась.
— Зря, — он крепче стиснул меня в своих руках, — буду ждать их от тебя в почтовом ящике Франции.
Женька довольно улыбнулся, тем временем я сглотнула образовавшийся в горле огромный ком, избегая на себе его пристального взгляда. Напоминание о Франции ощущалось неприятным уколом, и Еникеев это заметил.
— Приступим? — кивнул головой на протянутый вдоль моста железный прут, который служил ограждением и моим спасением от того, чтобы не расплакаться на месте.
— Давай.
Одним ловким движением
— Вот и все, — его руки обняли мою талию. Спиной ощущала его крепкие мышцы груди, под которой билось любимое мной сердце.
— Чему быть, того не миновать, — подхватила его слова, откидывая голову назад, а затем спросила.— Знаешь что?
— Что? — переспросил Женька.
— Ты был прав, ты самый лучший, — призналась все-таки.
— Я не самый лучший, — его улыбка чувствовалась в моих в волосах. Я удивленно взглянула на него. — Просто я люблю тебя, Еникеева Вика, чтобы ты не думала и не говорила обо мне.
А затем Женя накрыл мой рот одним из своих сладких и нежных поцелуев, завершая слова любви не менее любимым действием.
«Еникеева» — вот оно, произнесенное им заветное для меня слово, которое моментально взбудоражило мое тело, покрывая приятными мурашками.
— Как же изумительно звучит, — замурлыкала я, когда развернулась к нему лицом и уткнулась носом в шею, вдыхая приятный его аромат. — Все же скучаю по твоей «Ежевике».
— Бесполезное занятие, — его пальцы зарывались в моих темных локонах. — Эта «ягода» теперь прочно закрепилась за нами.
— Еникеевы Женя и Вика, — продолжила мысль, крепко-крепко обнимая своего мужа.
— Именно так, Ежевика.
Я потеряла счет времени. Минуты могли показаться вечностью, или, наоборот, мимолетным мгновением. Связанные обещаниями и надеждами, прошлым и будущим, проделанные нитью давно зародившегося прекрасного чувства, я поняла, что с Еникеевым мы неразделимы. Как тело и душа.
Глава 23. Всезнайка Еникеев
«Не спишь?»
На экране телефона появился заветный еникеевский «конвертик».
«Не-а», — мое лицо чуть не треснуло от улыбки.
«Какая проказница».
«И тебе доброго вечера. Обсуждаем в чате с девочками, как будем отмечать окончание сессии. Завтра последний экзамен, а там — «свободу попугаям».
«Что планируете?»
«Поход в ночной клуб. Если не усну раньше положенного, то буду поздно».
«Хм. Грандиозно».
Не то слово.
«Ничего нового. Никакой мне клуб не нужен, ведь Еникеева рядом нет».
«Жду не дождусь, когда заберу тебя к себе».
Что-то слишком приятное шевельнулось в груди, отдавая легкими покалываниями в ладонях.
«Откровенно говоря, я тоже. Но тебе необходимо работать, а мне — учиться».
«Не вижу проблем, ты можешь с таким же успехом учиться здесь, во Франции».
«Для начала я должна что-то представлять собой, а не висеть хомутом на твоей шее, что было бы самым лёгким».