Ежевика
Шрифт:
— Ну, что? Готова? — спросил он меня с легкой улыбкой на губах.
— К чему?
— К знаменательному событию в своей жизни.
— С тобой, Еникеев, всегда.
Глава 21. Ягодка, полная любви
— Вот и пролетела первая часть практики, — с ноткой грусти сказала Диана, расчесывая мои волосы. — Через неделю отдыха вновь вернёмся сюда, а там уже и осень наступит.
Я вообще мало хотела думать о том, что будет впереди, потому что знала — ничего хорошего меня уж точно не ожидало. Как только вернёмся домой, Женя
Немного о последнем: была уверена, что все еще долго будут помнить, как взъерошенная блондинка вылетела из дома Васильевны с криками на понятом только ей и Жене языке, а позади неё сама хозяйка гналась с метлой, размахивая ею в разные стороны. Гнала прочь нечистую силу в женском обличии, как сама же нарекла Ингу. Вдобавок ко всему, по дороге в лес на голову красотки «присел» деревенский ворон. Нашёл уютное место для гнездышка, так сказать.
Б-р-р. Ощущения вороних когтей совсем с ума свели девушку, отчего она пулей летела из деревни, а дальше из города, и — прочь из самой страны. Как оказалось, Клюшкина явилась к Васильевне с просьбой сделать так, чтобы свадьба не состоялась. Не стесняясь, откровенно требовала навести на меня порчу, а Евгения же Еникеева — приворожить. В невежественной форме, как умела только она, швырнула за услугу деньги на стол хозяйки дома, и сиюминутно была выставлена с позором за порог. Крику было на все село.
«Мышь белая! — еще долго не могла успокоиться Маргарита Васильевна. — Ишь, за ведьму меня приняла!» Мы уж думали, случилось что. А это Инга собственной персоной со своей прихотью. Только на этот раз её капризу не суждено было сбыться.
— Не знаю, как переживу вторую часть практики без Еникеева, — промямлила подруге в ответ.
— Ой, да все будет у вас хорошо. Он же тебя так сильно любит. Набрался храбрости признаться в любви при всех практикантах. Все были ошарашены вашей новостью. Одно выражение лица Инги чего стоило.
Подруга звонко расхохоталась, вызвав у меня улыбку.
— Конечно, тебе легко говорить, у тебя Шустриков под боком. А у меня, можно сказать, муж улетит надолго да в далёкие края.
— Эх, жена декабриста, — вздохнула Диана, прикалывая на шпильку венок, сплетенный девочками-студентками в подарок.
— Уместное сравнение.
— Жена, — повторяла Ди, смакуя это слово.
— Представляешь?
— Пока слабо, но это так круто и романтично.
Подруге необязательно было на последних словах закатывать глаза к верху от умиления. Боже, как же я волновалась.
— Даже и не верится, пару дней назад Женя сделал тебе предложение, а сегодня вы как будто бы играете свадьбу, — мечтательно и с долей зависти прозвучали слова подруги, которая приводила мою свадебную причёску в порядок.
— Как будто бы или нет, для меня это все равно по-настоящему, Диана.
Мои коленки в прямом смысле слова дрожали, и потели ладони. Не потому, что к церемонии мы с Еникеевым не были готовы, а по причине того, что завтра все закончится. И конец нашей с Женей сказки таков: я буду еженощно омывать слезами свою подушку, встречая новый день с тоской и чувством одиночества.
— По-настоящему у вас все будет впереди.
— Не знаю, Ди.
— Дурочка ты, Вика. Женя любит тебя безумно. Он вернётся за тобой, вот увидишь.
Если вернется, тогда и увижу.
— Подправь ещё вот здесь немного, — я указала на веко. — Тушь размазалась.
— Ты опять расстроилась, — подруга промокнула слезу в уголке глаза и покачала головой. — Что мы все о грустном да о безнадежном. Никто же не умер, наоборот, рождается новая семья. А, ну-ка, встань!
Она взяла меня за руки, когда я поднялась со стула, на котором сидела перед зеркалом в доме Васильевны. Немного потрясла их, будто расслабляла мое напряженное тело.
— Сделай глубокий вдох и резкий выдох, — скомандовала Диана, и я послушно повторила за ней. — Сегодня для тебя и Жени особенный день. Ты должна быть счастлива и ни в коем случае не выглядеть опечаленной, чтобы не огорчать своим видом окружающих.
— Это заметно?
Она кивнула головой, отчего я выдохнула во второй раз. Пора было брать в себя в руки.
— Ты такая красавица, взгляни, — крутанула меня вокруг оси подруга.
Я посмотрела на себя в зеркало: темные локоны волос были красиво уложены под венком из полевых цветков; белый коротенький сарафан, небрежно брошенный в сумку во время упаковки вещей для практики, сидел обыкновенно на моей фигурке. И подумать не могла, что в будущем он мог сыграть свою роль в качестве наряда для «невесты». И, конечно же, белые кеды. Без них не обходился ни один мой прикид.
— Я тебя умоляю, выгляжу так же, как обычно, — возразила я Диане.
— Нет, необычно, Ежевика, — загадочно улыбнулась она и пригладила рукой мои волосы. — Твой Женька прав: ты выглядишь ягодкой, полной любви.
Да, Женька… Неужели, я была близка к тому, чтобы признаться себе, что он был самым лучшим?
— Готовы, девоньки? — послышался голос вошедшей в комнату Маргариты Васильевны. Тут она и прервала мои мысли, развеяла мой страх и вселила уверенность.
Сегодня хозяйка выглядела как никогда великолепно. Все-таки, не переставала поражать соотношением своего возраста и внешнего вида. Маленькая, стройная, аккуратная женщина. Такая яркая, добрая и милая.
— Давай, Вика, поторапливайся. Женька уже заждался свою ненаглядную.
— Он здесь? — спросила я, и сердце затрепыхалось в груди от ожидания встречи.
— Да, где же ему быть, моя дорогая? Уж Лёшка Кузнецов стряхнул пыль с баяна. Ведь невесту нужно выкупать, как положено. Семеновна стол длиннющий накрыла через три дома отсюда. Если свадьба, то настоящая.
— Неужели и конкурсы подготовили? — нескрываемой радостью полюбопытствовала Диана.
— А как же без них-то?
Я мысленно застонала, но… Деваться было некуда.
Ничего себе. Я и не в курсе была, что смелый поступок Жени и подобное мероприятие душевно воспримет деревня, приняв в нем непосредственное участие.
Подойдя ко мне ближе, женщина разглядывала свадебный венок на моей голове с некоторым беспокойством на лице.
— Так, стой на месте, сейчас мы кое-что добавим.
И с этими словами скрылась в одной из комнат. Мы с Дианкой успели только переглянуться, как она появилась вновь.
— Вот, присядь пока. Сейчас приколем это к твоим волосам.