Ежевика
Шрифт:
— А вы нам не верили, Андрей Дмитриевич, — специально задела этой фразой Николаева, припоминая ему первое утро практики и горе повариху с железной миской на голове.
— Значит, плохо предупреждали, Виктория.
— Да мы прямым текстом говорили, что ждите беды. Но, кажется, — я заметила приближающее «недоразумение», — она еще отчебучит.
— Женя! — Инга бросилась к нам, увидев фигуру своего «друга».
И тут же остановилась. Её глаза встретились с моими. Поначалу я прочла в них удивление, затем раздражение, и как только ее взгляд
— Какого черта ты держишь её за руку. Отпусти! — заверещала кукла.
— Не понял? — спросил, обалдевший от ее напора Женя.
Я, между прочим, тоже не поняла. Как и Николаев, который, заметив свою помощницу, поднял руки в жесте «мне ваш спектакль не сдался», и сразу же исчез.
— Я сказала, отпусти ее!
Ай-ай, отобрали любимую игрушку. Инга выглядела как истеричная потрепанная лахудра, пытаясь скрыть свое поражение. Меня же одновременно умиляла и удивляла «переменчивость погоды» внутреннего мировосприятия девушки.
— Ты мне приказываешь? — Женя посмел иронично усмехнуться. Еще немного, и она бы захлебнулась своим ядом. — Тебе не кажется, что твоя интонация слишком зашкаливает по отношению не только ко мне, моей девушке, но и остальным здесь присутствующим?
— Что?! — она громко рассмеялась, Женька же сильнее сжал мою руку. — Ты серьёзно? Она?
— Забыл спросить твоего разрешения, — в голосе Еникеева впервые слышались нотки гнева. Это же, как нужно было достать его, чтобы он непритворно злился?
— Cr'etin! — выкрикнула ненормальная.
Могла поклясться, что у меня от ее ора заложило уши.
— Не выражайся, ты же девушка и находишься в кругу уважаемого преподавателя с его студентами, а не дома, или, где ты там привыкла вести себя подобающим образом. Здесь это неприемлемо. Так что, сдерживайся в словах, Инга.
— Да плевала я. Не практика, а черт знает что. Глупое нахождение в лесу и бестолковое наматывание кругов по сельской местности.
Пауза. Неподалеку сгустились тучи. Даже я почувствовала раскаты грома от Николаева.
— Инга, ты ведёшь себя слишком вызывающе, тебе не кажется? Успокойся и не совершай ошибок.
— Все что мне кажется, mon cher Женя, так это то, что ошибку совершаешь ты.
Она подошла ближе, намереваясь ткнуть в его грудь своим наманикюренным ногтем. Ей повезло, что она этого не сделала, иначе лишилась бы ноготка не без моей помощи.
К гадалке не нужно было ходить, чтобы понять, что именно Клюшкина имела в виду под словом «ошибка».
— Ты прекрасно понимаешь, что твоя жизнь во многом зависит от меня. Поэтому, подумай хорошенько, прежде чем поступать неосознанно и глупо, — прозвучала угроза в сторону Жени.
— Ты явно себе что-то придумала, Инга, — не поддавался он.
В ответ Женька шагнул к ней вплотную, принимая вызов. И я ступила вместе с ним вперед, вновь обхватив его руку. Пусть знал бы, что я его не брошу, и уж, тем более, не боялась эту истеричку.
— Если
Он подмигнул мне и продолжил:
— Неужели у такой как ты имеются проблемы с дефицитом мужского внимания? Не думаю.
На последних словах парня её глазенки превратились в узкие щелки и, пробежавшись по нам взглядом, выкатились из орбит. Пучеглазая каркающая ворона.
— Да как ты смеешь, после всего, что сделал для тебя мой отец...
— Он сделал это для тебя, я же не просил никого о помощи, и в состоянии был разобраться сам.
— Сидя за решёткой? Оригинально, — она показала ряд белых ровных зубов широкой улыбкой, а у меня сердце надломилось в груди.
Еще раз, хоть один унизительный намек в его сторону, и я пересчитаю всю эту белизну толстой древесиной, найденной в лесу.
— В том, что случилось, моей вины не было, и тебе это известно. А справедливость все же существует. Да, Ежевика?
Женя так тепло и с любовью посмотрел на меня, что мне захотелось обнять его сильно-сильно и не отпускать никогда.
— Должна сказать, у тебя дурной вкус, месье Еникеев, — выдохнула напоследок змеюка подколодная.
— А у тебя дурное воспитание, — не удержалась я. — Умерь свой пыл. Неподалёку сеновал, глядишь, ещё спалишь деревню своими сверкающими молниями, — я указала на глазные яблоки. — А местные, ой, как не любят чужаков. Особенно таких, как ты.
— Знаешь, что? — задыхалась в гневном приступе кукла Барби.
— Что та ведьма, о которой ходят слухи — это ты? Знаю.
— Да я тебе…
Я и глазом не моргнула, когда она посмела выпустить когти перед моим лицом. Лишь сжала их в кулак и опустила руку. Женя загородил меня собой, призывая Ингу образумиться и не распускать руки.
Все это время Николаев и его компания наблюдали междоусобные французские войны с моим участием и аплодировали стоя. Жаль без попкорна в руках и мягкого дивана под задницей, поскольку я тоже продемонстрировала коготки и не намерена была спускать ей с рук все, что она тут наговорила нам с Женей.
— Разобрались и по коням! — прокричал главнокомандующий, давая понять, что спектакль окончен. — Всех жду на вечернем сборе через десять минут. Кто хоть на секунду опоздает, того отчислю к чертовой матери! Ясно?!
— Ясно… — послышалось со всех сторон, и зрители потихоньку начали расходиться.
Покидая нас походкой подстреленной лани, Инга пообещала Жене, что он еще пожалеет. Парень взглянул на меня с горечью в глазах, улыбнулся, пока я поглаживала его руку своими пальцами. Наверное, проблем теперь с Ингой или без нее, не станет у него меньше. По крайней мере, сейчас.