Ежики, или Мужчины как дети
Шрифт:
– Как ты можешь? – выразительно посмотрел он.
– А почему нет? Ты бы должен мне стараться помочь, ты ведь представляешь, что на меня свалилось? Я не жалуюсь, но и сопли твои вытирать не собираюсь. Есть у нас деньги или нет? – злобно спросила она еще раз.
– Да, – снова моргнул Павел.
– Где? В банке? У тебя есть какой-то другой счет?
– Нет, – не стал моргать он.
– А где? В депозитарии?
– Нет.
– Дома?
– Да, – наконец моргнул он, заставив Лиду усомниться в том, что она его правильно поняла.
– У нас дома? В поселке? – переспросила она.
– Да, – снова ответил он.
– Ты уверен? Ты же никогда не хранишь денег дома. А сколько там? – она снова проговорила вопрос очень четко губами.
– ??? – вопросительно посмотрел он.
– Да, извини. Ты же не можешь ответить. Сто тысяч?
– Нет, – не моргал он.
– Двести?
– Нет, – активно таращился он.
– Меньше? – сосредоточилась она. Все-таки разговор таким макаром давался ей непросто.
– Да, меньше, – обрадовался Паша.
– Сто пятьдесят?
– Да, – снова моргнул он. Лида расстроилась.
– Сто пятьдесят тысяч никак не спасут отца русской демократии, – вздохнула она. Но потом заставила себя улыбнуться. – Ничего, я что-нибудь придумаю. И где эти деньги?
– !!! – таращился Павел.
– Да, что? Что ты хочешь сказать?
– !!!
– Я тебя неправильно поняла?
– Да!!! – очень убедительно моргнул он.
– И в чем же? – нахмурилась она. Потом вдруг дернулась, посмотрела на Пашу и спросила: – Сто пятьдесят тысяч чего? Рублей?
– Нет, – очень выразительно посмотрел на нее Павел. Лидия тоже очень выразительно посмотрела на него.
– Значит, баксы?
– Да! – торжественно хлопнул ресницами он.
– Где? У тебя в кабинете, да? – От волнения Лида забылась и заговорила снова очень быстро. Павел расстроенно посмотрел на нее. – Прости. Они лежат в кабинете?
– Да.
– Это плохо, – вдруг покачала головой она. Павел не понял, он смотрел взволнованно и явно хотел что-то ей сказать, но она почему-то больше ничего не спрашивала. Он пытался привлечь к себе ее внимание, но ничего не получалось. Она смотрела в окно.
– ???
– Ладно, расслабься. Где они были? В сейфе? – через несколько минут уточнила она, только чтобы он перестал так таращиться. Глаза вылезут.
– Да, – кивнул он, но взгляд метался по комнате, по жене. Что значит, были? Их что, нету? Куда же они делись?
– Ну что ты смотришь? – расстроенно посмотрела она на мужа. – Успокойся, нету их там больше. Забудь о них, Пашечка. Твой дружок приходил, файлы уничтожал. И бумажки. От Свитского, понимаешь меня? Или не понимаешь? Лемешев приходил. Ты же любишь Лемешева? Ты же с ним близкий друг, да? Вы же с ним, помнится, даже собирались нашу Машку крестить, да? Если бы я на рога не встала, то он бы сейчас был Машкиным крестным.
– ??? – Паша не понимал, что она говорит. Он лежал и в панике вглядывался в ее губы, в ее красивые губы, уже давно без следа того ужасного татуажа, который она сделала из чистой вредности, желая ему насолить. Сейчас эти красивые губы были изогнуты в кривую злую ухмылку.
– Спи…л твои бабки твой дружок, не побрезговал.
– ??? – паниковал Паша.
– Да-да. Не понимаешь? А уже и не нужно. Денежки-то тю-тю. Легко пришли, легко ушли. По известному адресу. Ну что, Пашенька. Принесли тебе деньги счастье?
– Лида? Что случилось? – вдруг вошел в палату дундук Саша.
– А, и ты здесь, умник. Скажи-ка мне, умник, вот чего ты сюда таскаешься? – спросила Лидка тоном, не предвещавшим ничего хорошего. – К брату? Или чтобы докторшу эту трахнуть? Уже трахнул или только собираешься?
– Ты совсем с цепи сорвалась? – моментально разозлился Александр Евгеньевич.
– Скажите мне лучше, киса, как художник художнику, – у вас бабки есть?
– Да что с тобой?
– Со мной? Ничего! Я просто в который раз хотела сказать вот этому идиоту, что он полный мудак. Только вот незадача – он ни хрена не слышит! И не шевелится. Вот что мне делать? Может, освоить азбуку Морзе? Как мне сказать, что он мудак, на азбуке Морзе? Пи-и-и-пи – пипипи? – Лидия повернулась и уставилась Паше прямо в глаза.
– Лида, ты не должна так поступать! – возмутился Саша.
– А ты меня не учи, как поступать, – ответила она, не отводя взгляда от Пашиных глаз. – Ты мне тут вообще на хрен не нужен, если не можешь помочь материально. Давай вали и без хоть каких-то денег не возвращайся. Можешь бежать за сочувствием к своей докторше, а мне надо думать, как грести дальше.
– Да что случилось?! – уже практически вскрикнул Александр Евгеньевич.
– Видишь, Паша, всем интересно, что же случилось. Ну, я расскажу, да?
– !!! – Павел изо всех сил пытался достучаться до Лиды, но невидимая стена была непреодолима.
– В принципе, не случилось ничего такого, что бы удивило меня. Просто, – и тут Лида снова стала говорить очень медленно, с четкой артикуляцией, – твой старый друг и коллега Лемешев, когда разбирался в бумагах, заодно прихватил и твои деньги, Паша. И знаешь, ни слова мне не сказал. Так же, как и ты. Нет, это удивительно, что ты не счел нужным и слова мне сказать о том, что ты так изменил свое мнение относительно хранения дома финансов.
– Что? – ахнул Саша. – Как же так? И сколько он взял?
– Сто пятьдесят тысяч долларов, – процедила Лида. – Дай бог ему всего, доброму другу. Так что теперь, Пашечка, финансы поют романсы. Любишь романсы?
– Подлец! – выдал Саша после долгой паузы.
– Не то слово, – продолжая смотреть в глаза Паше, согласилась она.
– Я немедленно разберусь, – взвился Саша, но Лида повернулась к нему и насмешливо посмотрела.
– Да уж. Разберешься. Шапками закидаешь. Ты хоть понимаешь, кто такой Лемешев? И кто такой Свитский? А кто такой ты. И даже ты, Паша, – она кивнула мужу и улыбнулась. Ядовито. – Ты понимаешь, кто ты, Паша?