Фабрика гроз
Шрифт:
Войдя в раж, Никитин то и дело поднимал тосты за Родину и за Президента:
— За Россию! За нашего любимого Владимира Владимировича! — провозглашал он и мастерски опрокидывал в себя очередную стопку.
Танечка морщилась от коньяка, вытирала набегавшие слезы и все сокрушалась, что ее завтра выгонят с работы. Никитин обещал ей, что она не останется без дела, и что он, оплот российской журналистики Никитин, не даст ей пропасть.
— Ив! Ив! — затормошила Ивара Леденцова, пытаясь укрыться за его спиной
Тот недоуменно посмотрел на нее.
— Ты чего?
— Там это… какой-то айзер на меня напал… — испугано зашептала она. — Он пристает ко мне! Я боюсь!
Ивару уже весь белый свет был немил.
— А за что именно ты боишься? — усмехнулся он. — За свою невинность?
Леденцова смерила его презрительным взглядом.
— Дурак!
Впрочем, оказалось, что Боголюб уже спас ее от навязчивого поклонника. Схватив какого-то чернявого дядечку за шкирку и за штаны, он просто спустил его с лестницы.
— Боги, скажи, что плохого я сделала этой стране? — разобижено спросила Леденцова своего спасителя, когда тот вернулся с операции возмездия. — Почему этот козел напал на меня?
— Так ведь он попу твою увидел, — объяснил свою теорию Боголюб. Разве мимо такого пройдешь?
Далее события стали развиваться и вовсе странно: после недолгой дискуссии Леденцова и Боголюб объявили собравшимся о том, что они намерены пожениться и совместными усилиями родить какого-нибудь «зайчика».
… По домам разъезжались уже засветло. Причем теперь уже к честной компании прибавилась и Таня, которую Никитин вез к себе «показывать статьи».
На полдороги Леденцова потребовала, чтобы машина остановилась, после чего вышла и обблевала здание какого-то банка. Через некоторое время то же самое было проделано и с оперным театром.
— Какая женщина! — с затаенным обожанием вздыхал Боги. — Пожалуй, мне надо проводить ее до дома!
ГЛАВА 6
(суббота)
Кристина проснулась очень рано, чего никогда с ней не случалось. Обычно ей было сложно встать даже в десять утра. А тут — полюбуйтесь на будильник! — полшестого!
Ночь была душной, и едва вскочив с постели, Кристина распахнула окошко. С улицы повеяло прохладой и утренней свежестью. Где-то внизу уже грохотал первый трамвай, на старой березе напротив проснулись воробьи.
Еще с вечера Кристина придумала, что первым делом отправится в Захолмск и попробует разыскать Наташу, ту кассиршу с Елениной бензоколонки, о которой рассказал ей Алешка.
Кристина чувствовала, как ее переполняет бурлящая энергия. Ей хотелось свершений и потрясений. «Ив сегодня позвонит!» — пела она про себя, бегая на цыпочках по квартире. Какая жалость, что Сонька спит, и нельзя как следует пошуметь! А Кристине надо было хохотать в голос, прыгать и даже визжать.
Включив чайник, она уселась за кухонный стол и стала смотреть на висевшие на стене часы. Конечно, еще слишком рано, конечно, нечего и ждать, чтобы Ив позвонил прямо сейчас… Наверняка это случится не раньше одиннадцати…
В семь за Соней зашла баба Лиза. У них по плану была поездка в бабы Лизин сад.
— Что это с тобой? — спросила она подозрительно.
Что на это прикажете отвечать? Кристина просто обняла бабу Лизу, чмокнула ее в сухонькую румяную щечку.
— Да ничего. Просто настроение хорошее.
Соня всячески дулась и возмущалась, когда ее будили. Как и большинство детей, она была совершенно парадоксальна: с вечера спать не загонишь, утром не поднимешь.
— Зачем вы меня вообще Соней назвали, если каждое утро рано будите? — ворчала она, накрываясь с головой одеялом.
Одевая ее, Кристина смотрела на собственное чадо — растрепанные черные волосики, чуть припухшие со сна голубые глазенки — прелесть, а не ребенок! Только вот как отнесется Ив к тому, что у нее есть Сонька?
От этих навязчивых мыслей было только одно спасение — работа, и отправив дочку, Кристина побежала на стоянку к своей машине. Ее ждал славный город Захолмск и его обитатели.
Как выяснилось, Наташа жила в старинной коммуналке. Дверь Кристине открыл какой-то бритоголовый мальчик тифозного вида и, не спросив ни слова, тут же исчез.
Темная прихожая, освещенная бледно-синей лампочкой, была завалена старой мебелью, зимними пальто и стоптанной обувью. Откуда-то из недр квартиры доносилась страстная перебранка двух женщин.
«Мама, куда я попала?» — в брезгливом ужасе подумала Кристина. Но отступать было поздно, и, стараясь не врезаться в чьи-нибудь лыжи или велосипеды, она пошла на голоса.
В кухне стирали, отчего в воздухе носились запахи хозяйственного мыла и уксуса. Две женщины с базарной внешностью стояли друг перед другом в бойцовских позах и, по всей видимости, готовились к драке.
— Здравствуйте! — кашлянув в кулак, произнесла Кристина.
Тетки оглянулись. Под их подозрительными взглядами она сразу почувствовала себя крайне неуютно.
— Как бы мне найти Наташу? Она ведь, кажется, здесь живет?
— А ты кто? — подозрительно спросила одна из местных обитательниц.
— Да это же телевидение! — вдруг воскликнула ее соседка, признав в Кристине известную ведущую.
Все-таки слава — штука полезная. Моментально позабыв о ссоре, женщины заговорили враз, стараясь перекричать друг друга:
— Так вам Наташку? Да ее ж так и не выпустили из психушки! Все хозяйство запущено. А Костька, черт полосатый, тоже совсем спятил: к Клавке стал таскаться!