Фабрика гроз
Шрифт:
Ивар сидел на скамейке перед подъездом. Завидев Кристину, он поднялся ей навстречу.
— Привет!
— Привет, — отозвалась она. — Вот уж не думала, что ты позвонишь.
Она замерзла, ее полудетские плечики вздрагивали от ночной прохлады. Черные пряди волос были заправлены за остроконечные ушки. И этот ищущий влажный взгляд…
«Эльф», — подумал Ивар, с нежностью глядя на нее. Как он вообще мог отталкивать ее от себя, когда вот оно, счастье, — стоить только протянуть
— Мне просто захотелось тебя увидеть.
Она подошла к нему, прижалась, спрятала лицо у него на плече.
— Я знаю, я знаю…
И ничего не стала расспрашивать.
… После Любы Ивар вернулся в штаб и долго сидел у себя в кабинете, пытаясь собраться с мыслями. Совершенно случайно его взгляд застыл на смятом листке «досье» на Кристину, которое выдал ему Боги. В самом низу был указан ее адрес.
Ему было срочно нужно, чтобы рядом с ним оказался кто-то живой. Он пешком добрался до ее дома, долго стоял у подъезда, вычисляя, за каким окошком находится ее квартира. Набрал ее номер. «Сейчас пошлет меня куда подальше», — подумал, усмехаясь.
Она появилась через минуту — доверчивая, вся осветившаяся счастьем. Это так редко, когда кто-то счастлив просто потому, что ты есть!
… Они шли рядом и болтали о том, о сем. Редкие ночные машины проносились мимо, мигали вывески магазинов, и пахло свежей летней ночью и недавними грозами.
В конце концов, они выбрались на речной откос, нашли какую-то лавочку, отгороженную ото всего мира зарослями жасмина. Внизу под обрывом виднелся средневековый монастырь, а на том берегу, как звезды, сияли бесчисленные городские огни.
Ивару казалось, что все события сегодняшнего дня — Пименов, Стольников, Люба, — произошли не с ним, а с кем-то другим. Он искоса поглядывал на Кристину и удивлялся сам на себя: «Из-за нее я только что сломал всю свою жизнь. Назад дороги нет. Люба все поняла, и никогда меня не простит».
Но с другой стороны, что именно он сломал? Без Кристины у него не было будущего, у него было только известное на пятьдесят лет вперед прошлое. «Я бы превратился в Любиного папу: вроде богатого, вроде успешного и по своей сути глубоко несчастного мужика», — подумал Ивар.
Но дело было в том, что Кристина не знала, что он принадлежит к враждебному ей лагерю… И одному господу богу было известно, что она подумает, когда обман обнаружится.
«Я должен ей все рассказать», — промелькнуло у Ивара в голове.
— Ты знаешь, что я работаю на Стольникова? — произнес он чуть слышно.
Кристина вскинула на него непонимающий взгляд.
— Ты о чем?
Сердце Ивара глухо стукнуло в груди.
— Не знаю, почему ты не догадалась, но я вовсе не писатель… Надо было сразу признаться тебе во всем… А так — глупо все вышло. Как в каком-нибудь американском фильме…
— Ив — это Ивар Алтаев? — спросила Кристина.
— Да.
Затаив
Кристина молча смотрела на него чуть расширившимися глазами, в которых метался и страх, и смятение и борьба всех чувств разом.
— Мне наплевать, — наконец отважно произнесла она. — И вообще с сегодняшнего дня я больше не работаю на выборах. Я теперь снимаю свою передачу для телеканала «Фристайл».
Лицо Ивара просветлело.
— Правда?! Ну и о чем твоя передача?
Кристина немного смешалась, видимо, борясь с нежеланием открывать ему всю правду.
— Помнишь, ты раскручивал Елену Хоботову на пресс-конференцию? — спросила она. — У нее есть сеть бензоколонок в Захолмске, и на одной из них двое рабочих убили друг друга, а два других сошли с ума. Я расследую этот случай.
— Так что ты пытаешься выяснить? — спросил Ивар.
Кристина глубоко вздохнула:
— Я подозреваю, что ваш Стольников может быть замешан во всей этой истории.
— Каким это образом?!
— Ну, я не знаю… Просто…
Ивар чувствовал, насколько нелегко ей далось это признание. Он поцеловал ее в висок.
— Даю тебе честное благородное слово, что Стольников не имеет к этому никакого отношения. Я бы знал об этом. Да, мы использовали это происшествие на АЗС, но все произошло без нашего участия. Думаю, это был просто несчастный случай.
— Ладно, давай не будем об этом! — махнула рукой Кристина. — Не хочу больше ни о чем думать! Сейчас ты для меня главное.
Ивар взял ее ладонь, потерся о нее щекой.
— Значит, я все правильно решил.
— Что?
— Развестись с женой.
— У тебя есть жена?!
— Есть. И сын.
— А у меня дочка, — отозвалась Кристина. — Соней зовут.
Ивар рассмеялся и притянул ее к себе.
— Мы просто чокнутые с тобой! Совсем чокнутые…
— А что у вас не клеилось с женой?
— Не знаю. С одной стороны ничего такого глобального и не случалось… Все больше какие-то мелочи. Каждое утро битва за унитаз: у нее в семье было принято в туалете курить и читать, а у нас туалет использовался для более прозаических целей… Ты вот смеешься, а знаешь, как мы ругались!.. Ну а ты из-за чего развелась со своим благоверным?
— Тоже из-за ерунды. Только это он развелся со мной, а не я с ним. Конечно, когда все уже катилось под откос, я сама хотела сделать первый шаг. Но у меня смелости не хватило. Хорошо уходить, когда тебе есть к кому. А мне было не к кому.
— А кем был твой муж?
— Он был хорошим человеком. Хотя, я наверное все сделала для того, чтобы мы развелись.
— Тебе надо было сразу предупреждать, что ты такая коварная женщина!
— Тебе тоже надо было предупреждать, что ты вовсе не писатель.